Смеркалось.
Последний день уходящего года медленно, но верно подходил к концу. Долгая зимняя ночь неспешно вступала в свои права, сменяя длинные тени декабрьского вечера приятным для глаз полумраком, и выпуская на городские улицы привычную для этого времени суток публику, которую, возможно, стоило бы назвать фауной. Разыгравшаяся на закате метель всё усиливалась, обещая бушевать до самого утра. Готэм медленно готовился к встрече нового года. В центре яркие огни неоновой рекламы и уличных фонарей разгоняли сгущающиеся тени, не давая привыкшим к бешеному ритму жизни горожанам вспомнить, что им уже пора спать, тем более, что многие из них, наоборот, только-только проснулись, чтобы выйти из дому. На окраинах же сумерки уже вовсю вступали в свои права, скрадывая неприглядный быт городских трущоб. Редкие уличные фонари едва справлялись со своей задачей, а тусклый свет окон домов и вовсе скорее подчёркивал сгущающийся ночной мрак. Ночная жизнь вступала в свои местами весёлые, а местами и зловещие права.
О грядущем празднике напоминало буквально всё – и яркие гирлянды на витринах магазинов, и оставшиеся после Рождества праздничные венки на дверях домов, и рождественские же ели во дворах и на первых этажах торговых центров, и вездесущие добродушно улыбающиеся фигуры Санта-Клауса. И горожане, проникшись праздничным духом ещё на Рождество, не спешили расставаться с ним. Большинство добропорядочных готэмцев или спешили к семьям, или уже накрывали на стол, а из приоткрытых форточек доносились новогодние и рождественские песни. Уходящий год доживал последние минуты.
Но были и те, кого дома ждали лишь пустой холодильник, да пустая постель. Во всяком случае, именно так обстояли дела у высокой блондинки, кутавшейся в ярко-красное драповое пальто на крыше давно заброшенного торгово-развлекательного центра. Когда-то в нём едва ли не круглые сутки было не продохнуть от нескончаемого потока посетителей. Его владельцы тидеально подгадали с местом – в спальном районе, где в основном, попадались мелкие магазинчики различных не слишком престижных торговых сетей или предпринимателей-единоличников, открывавших лавки на свой страх и риск, подобное заведение стало своеобразным оазисом посреди пустыни, куда люди приходили не только за покупками, но и чтобы посмотреть кино или развлечься за игровыми автоматами. Вот только жадность главы совета директоров, вылившаяся в попытку помухлевать с налоговыми счетами, привела к банкротству компании. Здание осталось без владельца, и, пока решалась его судьба, арендаторам пришлось покинуть насиженные места. Так некогда круглые сутки сиявший яркими неоновыми огнями рекламных щитов торгово-развлекательный центр превратился в скалящийся выбитыми окнами призрак самого себя. Земля, на которой он стоял, оказалась выставлена на торги, но никто не спешил покупать её, а потому бесхозное здание так и ветшало, безмолвно ожидая своей участи. Девушка в красном обняла себя за плечи и поёжилась. На кончиках её косичек блестел лёд. Она чихнула и поправила фиолетовую полумаску. До полуночи оставалось ещё четыре с лишним часа, но погода определённо не располагала к долгим приготовлениями. Блондинка поправила камеру на штативе, бросила торжественный взгляд на сиявший перед нею ночной город, и включила запись.
– Добрый вечер, мои верные фанаты! – провозгласила она, пытаясь перекричать ветер. – На календаре вечер тридцать первого декабря, и с вами ваша любимая худшая суперзлодейка Готэма, несравненная Блицкриг! – блондинка вскинула вверх руки в фиолетовых кожаных вечерних перчатках и выстрелила пару ярких вспышек в мрачное небо. – Вы спросите меня, что я забыла на этой пустой и холодной крыше, открытой всем ветрам? – словно в подтверждение её слов, внезапный порыв ветра задрал полы пальто, открывая фиолетовые кожаные ботфорты. Блицкриг сердито шикнула и принялась поправлять одежду, но тут же опомнилась и обворожительно улыбнулась, посылая в камеру воздушный поцелуй и принимая знаменитую на весь мир благодаря Мэрилин Монро позу. – Ответ – прямо у меня за спиной! – злодейка топнула ногой, нажимая кнопку на невидимом зрителям выключателе, и свет пары мощных прожекторов озарил возвышавшуюся у неё за спиной пусковую установку с одной единственной крылатой ракетой. – Вы спросите, зачем мне эта штука? Сегодня – канун Нового года, и я решила сделать вам подарок! – Блицкриг вновь послала в камеру воздушный поцелуй. – Уверена, все вы любите жанр «постапокалипсис». Вот я и подумала: а почему бы не устроить его вам на Новый год? – она подняла массивный пульт дистанционного управления. – Сейчас я запущу обратный отсчёт, и ровно через десять секунд эта ракета отправится в свой первый и последний полёт! Я нацелила её на городскую электростанцию, и мощности её боеголовки в тротиловом эквиваленте должно будет хватить, чтобы оставить весь Готэм без электричества, а значит и без отопления, воды, канализации и бытового газа! – злодейка рассмеялась. – Назовём это блицкригом Двадцать Первого тысячелетия! – она притопнула ногой. – Добро пожаловать в постапокалипсис! – её палец замер над красной кнопкой. Трансляция с камеры шла на её интернет-канал, а потому она не была уверена, сколько готэмцев увидят её поздравление, но начавшие резко расти цифры просмотров заставили жаждущую славы девицу повременить с запуском таймера.