Пробуждение было ужасным - болело все, что только могло болеть в моем несчастном организме. Ох, Жан-Поль, какой же ты гребаный чертов нытик - все наркоманы только и делают, что любой день начинают с жалоб на свою жизнь, на якобы непреодолимые обстоятельства, на всевозможные скопления преград на своем пути к счастливому и светлому завтра, а также на полчища врагов, да еще строящих козни завистников, крадущих идеи, деньги и женщин прямо из-под носа. Ты уже большой мальчик, можно даже сказать что слишком большой, так научись же принимать себя таким, какой ты есть. Все, что случилось в твоей жизни, за исключением рождения, все это твоих рук дело - твоих и только твоих, больше ничьих. Все победы были выиграны тобой, но и за поражения ответственность нести также тебе.
Я знаю это. Я все это знаю. Я умный человек, хотя человеческого во мне не так уж и много - животного куда больше, и это не высокохудожественный литературный оборот. Я мутант, отвратительное создание алхимиков и генетиков ордена Святого Дюма. Живое оружие, что было взращено служить верой и правдой своим создателям, но взбунтовалось и выбрало самостоятельную жизнь. Я был героем, я был линчевателем, я был убийцей, но в конечном итоге я остался тем кем и был создан - загнанным в угол зверем в человеческом обличье.
Боже, как сухо во рту, что я вчера пил? Где я вчера был? Где я вообще нахожусь?
- Барбара... - изо рта вырвался сиплый шепот, едва ли различимый человеческому уху
Паранойя подбросила меня, как металлическая пружинка подбрасывает тряпичную фигурку чертика из коробочки. Диван, гостиная, неизвестная комната с очень знакомым принципом расстановки предметов.
Дыши-дыши.
Так, я нахожусь в Часовой Башне. Это хорошо, но насколько я помню она была заброшена, потому, что Барбара... Барбара... Ее больше нет, так ведь. Просто мой разум играет со мной в очень глупые шутки, сотворяя иллюзии на пустом месте. Это не та Часовая Башня. Это не тот Готэм. Это не тот мир. И здесь живет не та Барбара Гордон, которую я знал. Прошлое мертво, его трупный васильковый запах медленно пробивается в ноздри сквозь завесу неукротимо прогрессирующей шизофрении. Брайан, как мне не хватает твоих консультаций. Ах да, я же убил тебя... Как такое можно забыть, Жан-Поль, ай-яй-яй, непростительно для тебя.
Дыши-дыши.
Теперь-то все наконец встало на свои места - я все еще жив, хотя должен был быть мертвым и нахожусь в совершенно ином мире, с иными временными линиями и иными путями для живущих в нем людей. Не стоит смущаться общей схожестью лиц, имен и событий - все вокруг слишком чужое для меня, слишком выделяется на фоне старых и болезненных воспоминаний. Неизвестно когда еще придется платить по счетам моему нежданному спасителю. Ты снова по уши в дерьме, Валли, признай, ты ведь любишь притягивать проблемы.
С трудом, в начале опираясь на спинку дивана, а потом держась одной рукой за стену я побрел в знакомую сторону кухни - в горле было настолько сухо, словно вчера я соревновался в поедании песка на скорость, а ноги предательски дрожали, подгибаясь под весом тела как ватные. Доброе утро, Жан-Поль, у тебя окончательно закончился Яд в организме и сейчас проходят те редкие мгновения "чистой" жизни, когда ты будешь клятвенно уверять себя о том как ты справишься и поборешь свою зависимость, а потом... потом наступит ломка и ты будешь готов убить за дозу Яда даже беременную женщину или младенца. Тебя будет корежить, суставы и сухожилия станут выворачиваться под фантасмагорическими углами, мышечные спазмы и судороги заставят тебя разбить голову об пол, а яростное желание мозга получить химическую стимуляцию будет толкать на ужасные вещи. но сейчас ты временно чист, так не лучше ли будет свести счеты с сукой по имени Жизнь? Ты же знаешь, что и как нужно сделать, чтобы твои исцеляющие способности не смогли справиться... Знаешь, все ты знаешь, ты уже обдумывал это и не раз, но каждый раз, перед самим финалом тебе становится смертельно страшно, страшно до коликов в печенках, до рези в животе и потемнения в глаза - ты же боишься смерти, самоназванный Святой, и ты боишься того посмертия, что сам себе заслужил. Потому ты малодушно отложишь в сторону единственный выход и будешь дальше влачить свое жалкое существование, прикрываясь дутым авторитетом и маской. Ты трус, лжец и предатель. Иуда, вот имя твое!
- Я не струшу. Не сейчас. Я смогу наконец сделать то, к чем так долго себя готовил. Меня не остановить.
Но силы решили именно сейчас окончательно покинуть меня и сиплой одышкой я плавно сполз по стене, умудрившись задеть при этом стол и смести находящуюся на том столе посуду с весь отчетливым звоном битого стекла и фарфора.
Ну и как тебе, о храбрейший из храбрых? стоило проявить хоть капельку мужества и твое жалкое тело тут же обмякло окончательно, испугавшись за то, что носитель вдруг проявит хоть немного мужества и отойдет от привычной бесхребетности. Ты даже сдохнуть нормально не в состоянии, чего уж там говорит о чем-то большем. Жалкий, мерзкий, отвратительный выродок, бывший некогда гордым и сильным зверем, опасным хищником с которым считались и которого уважали как друзья, так и враги.
А когда на шум пришла хозяйка Башни, то мне осталось лишь слабенько улыбнуться, с трудом поднимаясь с пола в попытке убрать осколки разбитой посуды в мусорное ведро и не располосовать себе все руки во врем этого увлекательного занятия
- Прости за этот беспорядок. Без Яда временами я даже хожу с трудом, что ты, собственно, и видишь.
