Смеркалось.
Долгая зимняя ночь неспешно вступала в свои права, сменяя длинные тени декабрьского вечера приятным для глаз полумраком, и выпуская на городские улицы привычную для этого времени суток публику, которую, возможно, стоило бы назвать фауной. Разыгравшаяся на закате метель всё усиливалась, обещая бушевать до самого утра. Готэм медленно готовился ко сну. В центре яркие огни неоновой рекламы и уличных фонарей разгоняли сгущающиеся тени, не давая привыкшим к бешеному ритму жизни горожанам вспомнить, что им уже пора спать, тем более, что многие из них, наоборот, только-только проснулись, чтобы выйти из дому. На окраинах же сумерки уже вовсю вступали в свои права, скрадывая неприглядный быт городских трущоб. Редкие уличные фонари едва справлялись со своей задачей, а тусклый свет окон домов и вовсе скорее подчёркивал сгущающийся ночной мрак. Ночная жизнь вступала в свои местами весёлые, а местами и зловещие права.
Рабочий день большинства городских магазинов подходил к концу. Не был исключением и занимавший почти четверть первого этажа одного из старых многоквартирных домов ювелирный магазин, крыльцо которого озаряла массивная неоновая вывеска со стилизованной под размашистую роспись надписью «Шайн». Стоявший за прилавком немолодой мужчина с густыми тёмными волосами глубоко вздохнул, обводя долгим взглядом ореховых глаз пустой зал и недовольно посмотрел на шатавшуюся вдоль витрин уже почти четверть часа последнюю покупательницу, всё никак не желавшую уходить. Высокая блондинка в долгополом чёрном драповом пальто появилась, когда продавец уже подумывал закрыться пораньше, проводив светящегося счастьем юношу, купившему своей девушке серебряные серьги с парой сапфиров. Он вновь смерил блондинку, задумчиво теребившую одну из своих золотистых косичек, сердитым взглядом. Как старший смены, он отпустил коллег ещё полчаса назад, уверенный, что в такую погоду никого уже не принесёт, но откуда-то взялась эта девица в уродливых квадратных очках, массивная роговая оправа которых почти закрывала её лицо. Мужчина многозначительно откашлялся и недвусмысленно посмотрел на часы, но блондинка словно и забыла о его существовании. Он вздохнул.
– Вам что-нибудь подсказать? – несмотря на раздражение, продавец сохранил дежурный тон.
– Да! – с рассеянной улыбкой радостно отозвалась девушка. – Вот это кольцо, – она ткнула плотно обтянутым фиолетовой кожей перчатки пальцем в витрину.
– Бриллиант в золотой оправе, – произнёс, подходя, продавец.
– Я возьму его, – кивнула блондинка и, подумав пару секунд, добавила: – И вот эти серьги. И вот эту… – она осеклась, чуть покраснела и подняла голубые глаза на продавца, показывая на украшение. – Что это?
– Это брошь, – невозмутимо ответил мужчина.
– Вот её. И это колье? Это ведь колье?
– Да, – продавец отпер витрину и достал украшения.
В глазах девушки появился недобрый блеск.
– Чек или кредитная карточка? – привычно спросил продавец, раскладывая ювелирные изделия перед клиенткой.
– А наличные вы не принимаете? – кокетливо улыбаясь, с тенью издевки спросила девушка.
– Принимаем. Но это явно не та сделка.
– Хорошо, я выпишу вам чек, – покупательница игриво подмигнула. – Добавьте, пожалуйста, вон то колечко с рубином. Люблю суммы, круглые во всех смыслах! – она полезла во внутренний карман пальто.
Продавец ответил дежурной улыбкой и нагнулся над витриной. Когда он распрямился, клиентка сунула ему под нос похожую на высокую и узкую консервную банку железку.
– Что это? – мужчина удивлённо посмотрел на блондинку и вздрогнул, заметив, что очки сменила фиолетовая полумаска.
– Глушитель! – издевательски улыбнулась девушка. – Вы отдадите мне всё, что я выбрала, или прибавить к нему револьвер?
– А вам не кажется, что вы ошиблись лет, эдак, на сто? – съехидничал продавец, нащупывая кнопку под прилавком. Откуда взялась эта идиотка? Она что, не понимает, что такая наглость имела шанс на успех разве что в начале двадцатого века?
– Где же ваши манеры? – озорно улыбнулась блондинка. – До чего же это невежливо – отвечать вопросом на вопрос!
Продавец невольно помотал головой и ущипнул себя, убеждаясь, что не спит. Он всё никак не мог взять в толк, всерьёз говорит эта девица или шутит.
Дверь служебного помещения распахнулась, и в торговый зал вбежала пара дюжих охранников с «Кольтами» наперевес. Блондинка словно ожидала их, до того быстро она обернулась, когда только послышался тихий скрип петель, и тут же бросила мужчинам под ноги глушитель, тут же кувыркнувшись назад, выскальзывая из пальто и оставаясь только в толком ничего не скрывающем костюме, стилизованным под наряд немецкой официантки. Охранники метнулись было в стороны, но из «глушителя» внезапно вылетели иглы-электроды. С того расстояния, на котором оказались от него мужчины, промах был почти невозможен. Охранники забились в конвульсиях и замерли на полу в неестественных позах.
Блондинка заливисто рассмеялась и поднесла руки к витрине. Золотистые диски на её перчатках полыхнули огнём, а из тех из них, что были расположены на ладонях, вырвались пламенные вспышки, легко превратившие пуленепробиваемое стекло в россыпь осколков.
– Складывай в мешок всё, что сегодня в продаже! – задорно скомандовала девушка.
– Да кто ты, чёрт тебя побери, такая?! – визгливо воскликнул продавец, испуганно глядя по сторонам.
– Кто я такая? Ты что, не узнаёшь меня? – возмущённо всплеснула руками блондинка. – Я – Блицкриг! Самая крутая, лучшая, величайшая злодейка Готэм-Сити!