Поезд всё набирал ход. Блицкриг постукивала пальцами по приборной панели тепловоза в такт к лившейся из колонок мелодии. Она почти не сомневалась, что сразу же ответа не получит – заложников у неё не было, а потому с железнодорожников и городских властей сталось бы сперва попытаться остановить злополучный поезд или, хотя бы, обсудить свои действия. Её это вполне устраивало – чем дальше пройдёт её поезд, тем больше людей о ней заговорят. Злодейка довольно улыбалась. Она была настолько уверена в том, что кроме неё на поезде никого нет, что, услышав в кабине мужской голос, потянулась было к рации, одновременно начав набирать свободной рукой команду на планшете.
– У нас есть первый дозвонившийся! – защебетала Блицкриг в микрофон. – И у него прекрасный музыкальный вкус! Мои верные фанаты, специально для вас и для того, кто сумел пробиться первым, в моём эфире звучит песня «Highway to hell» от шокирующей во всех смыслах этого слова австралийской группы AC/DC! – голос злодейки едва заметно дрогнул – она запоздало поняла, что обратись к ней кто-нибудь по бортовой рации, вряд ли его речь ограничилась бы лишь названием песни. Но выходить из образа она не собиралась.
Из колонок полилась едва ли не самая известная в мире песня. Блицкриг, не оборачиваясь, вскинула под потолок тепловоза «козу», подпевая вокалисту, и пару раз вызывающе взбрыкнула бёдрами, ожидая удара в спину, а потом резко развернулась, упирая руки и подтянутые бока.
– И кто это тут у нас? – блондинка с трудом сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Она прекрасно узнала красную маску невесть откуда взявшегося безбилетника. – Красный Колпак, я полагаю? Я польщена, что на моём скромном шоу появился особый гость! Хочешь что-нибудь передать моим слушателям? Привет или какой-нибудь совет? Прошу, не стесняйся! – Блицкриг говорила и, пританцовывая, медленно надвигалась на Красного Колпака, пользуясь теснотой тепловозной кабины. Золотистые диски на кончиках пальцев, костяшках и локтях её перчаток полыхнули огнём. Злодейка прекрасно понимала, что у неё будет всего одна попытка, но тянула время, жалея лишь о том, что не догадалась разместить в кабине ещё и видеокамеру, чтобы транслировать свою поездку в интернет.
Внезапно рация на приборной панели затрещала помехами, оживая:
– Приём! Поезд номер сто тринадцать! Говорит диспетчер! Какого чёрта у вас происходит? Кто вообще находится в кабине? Вы отправились вне расписания и без разрешения Башни! Есть там кто-нибудь в кабине? Ответьте, сто тринадцатый! Меня кто-нибудь слышит? Приём!
– Я отвечу? – невинно улыбнулась Блицкриг и изящным прыжком отскочила к пульту. – Доброе утро, диспетчер! Не знаю, как тебя зовут, но моё имя – Блицкриг, и я захватила этот поезд! Приём!
Почти на минуту повисло молчание, и лишь потрескивание статических помех давало понять, что связь не разорвана. Наконец, диспетчер снова заговорил:
– Так! Что значит, поезд захвачен? Это что, шутка глупая такая? Эй, там, в кабине! Какой идиот вздумал покатать какую-то шалаву, чтобы впечатлить её? Считай, что ты уже уволен и посажен!
– На твоём месте я бы выбирала выражения, диспетчер! – сердито рявкнула Блицкриг, от возмущения даже забыв, что в кабине тепловоза она уже не одна. – У меня тут двадцать цистерн жидкой взрывчатки, которые с удовольствием устроят фейерверк, если мой поезд во что-нибудь врежется! Так что поумерь пыл! Всё, что я хочу сейчас – зелёный коридор! И не стесняйся заказать музыку! Мой поезд всё набирает ход, так что подумайте там у себя в Башне, как сделать так, чтобы это была единственная внештатная ситуация на сегодня! И не беспокой меня из-за ерунды! А я, пока, подумаю, что меня устроит, чтобы я согласилась закончить этот концерт по заявкам! – злодейка положила микрофон на рацию и обернулась к Красному Колпаку. – Так, на чём мы остановились?