Крис пожалела, что согласилась сегодня подменить одну из официанток – Мэри Нокс -  в «Ноктюрне», хотя все вокруг уверяли, будто это какой-то шанс на миллион. Она видела ревность в глазах коллег по профессии, с которыми разносила вечерами пиво и виски по стрип-бару «Милая Лотта». В «Лотте» было здорово. Тесновато, конечно, но там собиралась примерно одна и та же публика Ист-Энда – понятная, простая, с самыми незатейливыми желаниями и потребностями. Тут все было не так. Тут было по-неоновому холодно. И, зная это, навряд ли, Легранж согласилась бы провести здесь всю ночь. А, может быть, и согласилась… Платили, конечно, не в пример, щедро, и ей за одну смену уже хватит денег, чтобы отложить на оплату жилья в следующем месяце. Кроме того, надо что-то есть самой, кормить подругу - ворону Хармони. И вечно голодных голубей на чердаке. Так что, скорее всего, она бы снова не прошла мимо такой подработки – в жизни часто бывают ситуации, когда свои пожелания приходится засовывать, куда подальше. Особенно, если ты - обитатель нищего, унылого, района-свалки. Правда, Мэри, скорее всего, постарается болеть как можно реже. Ей такая конкуренция ни к чему. За Крис всегда вступался хозяин «Лотты» - Бен Миллз. Он, похоже, был знаком с владельцем «Ноктюрна», и первым предложил ему срочную профессиональную замену. Легранж имела спокойный характер, прекрасную память, приятную внешность и всегда внимательно и вежливо обращалась с клиентурой. За ней не водилось никаких грехов, так что выбор, несомненно, казался самым оптимальным вариантом. Кристина, не смотря на отсутствие какого-либо желания появляться в заведении экстра-класса, не возражала, потому как не привыкла спорить по пустякам. Надо - значит, надо. Это всего лишь работа. Работа среди людей, которые были по своему статусу ей неприятны. Чрезмерно, кичливо богатые любители прожигать жизнь. То, что они тратили сегодня на собственные капризы, могло с лихвой накормить целый квартал голодающих, умирающих людей, лишенных работы, медицины, образования и вообще каких-либо средств к существованию, а, главное – надежды на перемены в своей кем-то проклятой жизни. Она боролась со злостью, успешно подавляя желание вбить кому-нибудь из них в череп кусаригаму, понимая, что проблема не столько в самой элитной прослойке, сколько в системе, очерчивающей круг избранных, которым достаются все блага жизни, а остальные довольствуются лишь крохами с их пиршественного стола. Нет, определенно, «Ноктюрн» - это не то место, где Легранж чувствовала себя в своей тарелке. К тому же наряд официантки оказался малоудобным: короткое черное платье и длинные шпильки. Пришлось даже приехать за два часа до начала рабочего графика, чтобы привыкнуть к этим безумным туфлям, требующим немалой сноровки и координации. Впрочем, сейчас будет время отдохнуть от мучительных попыток удержаться на ненавистных каблуках: на сцене блистала гвоздь программы. Местные говорили про главную звезду шоу либо с искренним восхищением, либо с плохо скрываемой завистью -  в зависимости от пола говорящего. Женщинам, в основной своей массе, по понятным причинам, красотка не нравилась. Кристина же, наоборот, была ей благодарна: пока девушка демонстрировала свои навыки на сцене, никто и не думал себе что-нибудь заказывать, не отрывая глаз, глядя на ее артистизм и пластику, так что пока можно было перевести дух и упасть на стул, вытянув ноющие ноги.
- И что они в ней находят? – зло буркнула Лиза, одна из официанток, но, говорят, раньше она тоже выступала со своим номером. Правда, ее быстро разжаловали до самых низов иерархии «Ноктюрна».
- Да что ты прицепилась к Еве, - урезонила ее сидевшая рядом напарница с красиво уложенными рыжими локонами, закинув ногу на ногу и положив сверху на колени пустой поднос. – Как будто она у тебя миллион зеленых стащила.
- Пф, если бы у меня был миллион, меня бы здесь не было, - огрызнулась Лиза. – Но когда он у меня будет, она еще попляшет.
- Это откуда у тебя вдруг возьмется миллион? – хохотнула рыжая, прикрыв рот ладонью с элегантным маникюром.
- А ты ушами не щелкай, когда заказы разносишь, - ехидно процедила ее собеседница. – Вон в том дальнем углу, один хорошо одетый парниша очень интересные штуки рассказывает: будто на верфи, там, где этот  заброшенный лайнер на причале стоит, ну, как его? «Сервия», кажется. Во-от. Так там, завтра якобы серьезные люди будут мутить сделку с разными дорогущими брюликами.
-Ну, во-первых, этот парниша уже выпил столько рома, что я удивляюсь, как он, вообще, еще небо в алмазах не видит, а, во-вторых, даже если и так, то ты не сильно похожа на матерого мафиози, которому что-то перепадет от сделки, - отшутилась рыжая, но невольно глянула в тот угол, где располагался болтливый клиент.
- Я умею тихо брать то, что плохо лежит,  -гордо сказала Лиза и, оставив девушек, ушла в зал. Рыжая тут же переключилась в свой мобильник, а Крис неожиданно распереживалась. «А если она и правда с дуру полезет на верфь? Неважно, что там будет происходить, ее могут просто случайно застрелить. Надо с ней поговорить, чтобы не наделала глупостей».

Номер звезды, которую рыжая официантка назвала Евой, продолжался во всей красе. Но теперь это уже было не спасением, а наказанием: разгоряченная публика захотела охлаждающих напитков. Кристина металась между столиками, как ужаленная, проклиная эту работу, каблуки и всех чертей до кучи. Мысли прыгали в голове с той же скоростью. Легранж никогда не претендовала на сделки, совершаемые бандитскими кланами Готэма. Это было их личное дело, которое ее не касалось. Красть у мафии было в разы сложнее, просто потому, что они, само собой, засекречивали свои передвижения, а Ворона не обладала информаторами, способными доносить ей, о чем шушукаются по углам. В большом городе она жила таким же отшельником, как и в горах Японии, ни с кем не приятельствуя – на это не хватало ни сил, ни времени, ни желания. Близкие люди – это всегда риск. Риск, что раскроют тебя и сдадут полиции. Или, наоборот, риск, что о них узнают, и используют в качестве наживки. Мстить за смерть матери Крис тоже не собиралась. Вивиена совершила ошибку и расплатилась за нее жизнью: такая карма вполне укладывалась в суть сюгэндо. Ну а радеть за благополучие города вообще не было ее задачей. У Вороны был свой ограниченный круг способов добывания денег. И драгоценности туда не входили. Их элементарно сложно сбыть, когда ты отчаянно прячешься в темноте и не хочешь нигде светиться. Если же свяжешься с перекупами или другими контролерами черного рынка сбыта, то уже невольно начнешь раскрывать инкогнито. Такой себе вариант для человека, не стремящегося привлекать к себе внимание. Так что пьяное трепло, выдающее явки своих боссов, не особо заинтересовало ее. Другое дело – Лиза. Конечно, Крис совсем не знала эту девушку, и ничем хорошим пока она не отличилась, но люди не рождаются злыми и завистливыми. Такими их делает собственная неустроенность в жизни, в которой они подчас не особо виноваты. Просто у них есть мечты, и исполнить им их не под силу. Тогда приходят разочарование и обида, и человек меняется. Вероятно, Лиза хотела стать кем-то большим, чем она есть, и девушке попросту стало жаль ее. Легранж как раз забирала очередной заказ у стойки, когда увидела сцену, произошедшую между двумя соперницами. Дамы явно не собирались зарывать топор войны, пытаясь всеми способами изводить друг друга. «Как малые дети», - подумала Крис. «Когда-нибудь люди поймут, что помощь и взаимовыручка бесценны, а склоки лишь травят души. Но, видно, случится это на следующем круге Сансары». Отнеся коктейли милой парочке в самом центре зала, Легранж направилась ко входу на кухню, узнать, как скоро будут готовы пирожные, когда столкнулась в дверях с Лизой. Ее горящий гневом взгляд и плотно сжатые губы говорили о бушующем внутри нее пожаре ярости. Гнев – плохой советчик, чьи советы напрямую ведут к непоправимым ошибкам.
- Слушай, не ходи туда, - тихо сказала Крис, схватив официантку за запястье. Та отшатнулась, как будто ей поймали на месте преступления, но быстро взяла себя в руки, высвободившись из цепких пальцев коллеги.
- Не понимаю, о чем ты. Отстань от меня, - на повышенных тонах заговорила Лиза. Похоже, сегодняшний вечер был последней каплей в ее персональной чаше мучений, и она приняла решение действовать.
- Я слышала, как ты говорила о «Сервии», - продолжила полушепотом говорить Легранж. – Не глупи. Если даже там что-то произойдет, это просто опасно. Тебя могут ранить или убить. Оно того не стоит.
- Без тебя разберусь, - бывшая танцовщица быстрым шагом ушла в зал, оставив Кристину в тягостных раздумьях. На весы легла жизнь глупой девчонки, с которой она никак не была связана. Ей вообще не должно быть дело до того, чем занимаются посторонние люди. И все-таки на сердце скребли кошки. Так нельзя.
- Оглохла, что ли! Сколько можно орать-то? Десерт забирай! – из двери на кухню высунулась голова шефа. Судя по его багровому лицу, он позвал Легранж уже не один раз, надо больше не отвлекаться от работы.
- Простите, сэр, - Крис подхватила красиво сервированные тарелки. – Я первый раз тут работаю.
- Оно и видно. Шевелись давай, - буркнул повар, скрывшись за громко хлопнувшей дверью.
В обслуживающих заведениях вежливость практиковалась только по отношению к клиентам. Рабочий персонал же гонялся и в хвост, и в гриву, так что обижаться или возмущаться грубостью было глупо. Тем более, что сейчас Легранж получила за дело. Она тут же поспешила в зал, где во всю творилась феерия, и передала заказ на нужный столик. Лизы нигде не было видно. Официантка не должна была уйти с работы, не предупредив. В конце концов, может обида пройдет, и она сама поймет, что глупо поддаваться неразумной авантюре. «И все же надо будет проконтролировать. Ворона давно не выходила на улицы Готэма. Пора размять крылья. Схожу на разведку, и все. Если глупышка одумается, значит, вернусь домой пораньше и высплюсь. Если нет –утащу ее силой оттуда. Ничья жизнь не должна рано обрываться»,- Крис автоматически похлопала завершению очередного великолепного номера. К сожалению, ямабуси ничего не понимала в западных развлечениях. Они казалась ей излишне броскими, нарочитыми, перегруженными красками и действиями, но, находясь в чужой стране, изволь быть вежливым к местным обычаям, и Легранж была вежлива. В этот момент ей под ребра прилетел удар локтем. Рядом стояла улыбающаяся рыжая красотка.
- Что, тоже, наверное, хотела бы оказаться на месте нашей Евы?  - хитрая, пытливая улыбочка, больше похожая на оскал готовой к атаке рыси. Ох уж эти «нежные» отношения в тесном женском коллективе.
- Каждый хорош на своем месте, - сдержанно отозвалась Кристина, не желая ни ссориться, ни продолжать скользкую тему. – Если все будут красиво плясать и петь, то кто будет подавать гостям еду и напитки?
Она устала за сегодня больше, чем обычно, и дело было не в количестве обслуженных клиентов, а именно вот в этом давящем ощущении необходимости говорить с людьми, которых она не понимала и которым она сама казалась, в лучшем случае, чудачкой. С птицами было гораздо проще найти общий язык. Сейчас бы бежать по крышам, ощущая холод предсумрачного ветра, бежать  так, как будто еще немного, и ты взлетишь в небо, и обрывки плаща обратятся в крылья, роняя черный шелк перьев. Пустота ночного Ист-Энда, чья тишина периодически разрывалась от выстрелов, пьяных криков и матов, наверное, была самым близким ее душе ощущением. «Верфи – место неприятное. «Сервию» легко оборонять, с трех сторон ее окружает вода. Зайти можно будет только с главного входа. И сделать это надо будет аккуратно и незаметно. А еще лучше –успеть перехватить Лизу в порту».

Кристина вернулась домой уставшая, как ломовая лошадь. Такое количество посетителей ей еще не доводилось обслуживать – сколько их сегодня было? Сонный мозг отказывался даже пытаться предположить цифру. Ладно, не страшно, зато заплатили щедро: целый бумажный пакет продуктов стоял, красуясь выпуклыми боками, на кухонном столе. Хорошо, что есть круглосуточные супермаркеты. Теперь еды на пару дней хватит и ей самой, и прикормленным птичкам. Прекрасное, но редкое чувство уверенности в завтрашнем дне наполнило Легранж, валявшейся без задних ног на матрасе, заменявшем ей кровать. Ступни выворачивало, икры ныли, как обезумевшие – сказывалось последствие хождения на каблуках. «А еще говорят у нас тренировки жёсткие! Посмотрите только, в чем заставляют ходить в «Ноктюрне»!», - блондинка, зевая, уткнулась носом в простынь. «Надо вставать, не то усну. Все-таки надо присмотреть за Лизой. Надеюсь, она уже остыла и передумала, и я управлюсь часа за полтора. Будем считать это ночной прогулкой на сон грядущий. Утром у меня смена на мойке окон, и, причем, довольно высоко –если буду клевать носом, могу сорваться. Давай, Крис, подъем. Ох, бабушки на тебя нет. Сейчас бы так прилетело бамбуковой палкой, что уже бежала бы, как ошпаренная». Пытаясь не уснуть на ходу, Легранж доползла до душа и врубила холодную воду на максимум. Ледяная струя быстро привела ее в чувство. «Все, кажется, прихожу в себя»,  - подумала она, хлеща себя по щекам. - «Давай, героиня мусорных куч и порванных бумажников, яви себя миру». После душа Кристина направилась к обшарпанному шкафу, откуда извлекла свой простой костюм, собранный из подручных материалов, найденных на свалке, включавший черную водолазку, брюки, кожаные краги на ноги, сапоги, кожаные перчатки, старое, ободранное пальто и такой же плащ, разрезанный на две части и обшитый черными лоскутами, напоминавший вороньи крылья. Последний штрих - черная балаклава, с пришитой к ней маской вороной и обтрепленной шляпой, - оказалась натянута на голову. Проверив - все ли плотно прилегает к телу, она приступила к подготовке оружия. Как всегда, танто ушел за голенище сапога, а веревка с крюком и кусаригама пристроились на поясе. «Пора на вечернюю пробежку». Легранж жила на последнем этаже дешевого муравейника, кишевшего всеми, кто не мог себе позволить нормальное съемное жилье – наркоманы, алкоголики, проститутки, бродяги… Полный набор самых колоритных представителей Ист-Энда. Как всегда, Крис высунулась из окна и, убедившись, что на укрытой мраком улице отсутствуют лишние глаза, закинула крюк на край крыши, а затем, подтянувшись, забралась наверх. Рейнджерс-стрит, как всегда, не освещалась вообще. Светильники на уличных опорах давно уже или перегорели, или были выбиты каким-то непостижимым образом, учитывая высоту столба. Но именно этот фактор играл решающую роль в сохранении анонимности Вороны. Когда живешь в доме, где ты никому неинтересен, а чужаки меняются каждый день, когда рядом расположена свалка и царит тьма, то есть существует реальный риск нарваться на неприятности в лице местных асоциальных личностей, то именно эти обстоятельства превращают твое жилище в тайное убежище. Об этом мельком подумала Легранж, расположившись на стальном скате и стараясь продышаться сквозь маску приятным ночным хладом. Ощущение единения с ночным звездным небом наполняло ее приятным, убаюкивающим чувством. Наверное, стоит чаще выбираться не только для того, чтобы пограбить, но и просто вот так посидеть в темноте и тишине, наедине с собой и своими мыслями. Заставив себя отказаться от соблазна зависнуть тут на ближайшие часы, Ворона оценила расстояния между ближайшими домами, прикидывая, сколько времени ей потребуется, чтобы добраться до верфи, и, разбежавшись, перепрыгнула на соседскую крышу, а потом помчалась дальше, не останавливаясь и на бегу помогая себе веревкой с крюком, там, где одних возможностей паркура оказывалось недостаточно. Огрызки плаща крыльями трепыхались за спиной, мышцы, соскучившиеся по экстремальным тренировкам, с готовностью отзывались на очередной вызов телу. Не смотря на закрытый маской рот, дышалось легко. Скорее всего, просто от ощущения свободы, которой она захлебывалась на ходу. «Если бы еще только научиться летать, и, наверное, на этом можно будет считать, что все заветные мечты исполнились». Жаль, что нельзя также мчаться по крышам днем, распугивая стаи голубей и фыркая от удовольствия. При свете солнца, увы, слишком много свидетелей, которые не замедлят позвонить в полицию, в надежде урвать какое-нибудь вознаграждение за предоставление информации об опасном преступнике. Впрочем, ночью в оживленном месте таких любителей тоже может оказаться достаточно, только, похоже, что верфь к таким местам не относилась. На подходе к зоне доков пришлось спуститься вниз: жилая застройка закончилась, и отдельно стоящие промышленные здания не позволяли ей воспользоваться преимуществом осмотреть место с высоты птичьего полета. Ворона старалась держаться неосвещенных участков, приближаясь к самой заброшенной части этой малоудобной для маневра территории. «Много пустого пространства - все, как на ладони; много пустующих строений, в каждое из которых можно посадить людей со стволами; внизу мало мест, которые можно использовать, как укрытие. Как же до поганого плохо. Скорее всего, именно поэтому здесь и назначена встреча – чтобы и мышь незамеченной не проскочила». Легранж напряженно вглядывалась по сторонам, в надежде заметить фигурку Лизы, но пока никого не было видно. «Дойду до судна, проверю все на месте –и домой», - убедила себя действовать дальше Крис, хотя интуиция била во все колокола, предупреждая, что в такой благостной тишине бандитские встречи не проходят. «Обойду полукругом по территории. Мало ли, может, где засада. Попасть под перекрестный огонь сильно не хотелось бы». Сказано –сделано. Ворона, мягко ступая по земле, двинулась к двум складам, расположенным в противоположной от «Сервии» стороне. Она зашла к зданиям с тыла. И обнаружила там полицейскую машину. «Ну, дела. Похоже, стражи порядка в курсе, что сегодня состоится сделка века. Не хотят упустить крупную рыбку. Что ж, это их дело, и меня не касается», - Ворона отступила на несколько шагов, намереваясь скрыться в темноте, как под ногами предательски скрипнул гравий.
- Кто здесь? – один из мужчин развернулся, нацелив пистолет в сторону подозрительного звука.
- Что там?  -лениво спросил второй.
-А черт его знает, пойду проверю, - не опуская ствол, представитель закона медленно двинулся к складу, намереваясь заглянуть за угол, откуда раздался хруст. За углом никого не оказалось, но сержанта это не удовлетворило, и он совершил роковую ошибку, задрав голову вверх. Аккурат на металлическом навесе над входом на корточках сидела страшная, всклокоченная тень. «Я этого не хотела, честное слово».
- Пр-рриветик, -каркнуло существо и следом вскинутую руку полицейского, намеревающегося стрелять в чудовище, обхватила цепь, и тут же последовал рывок вперед –ровно до встречи на полной скорости головы несчастного и стены склада. От удара он потерял сознание. Ворона, проклиная себя за неаккуратность, быстро спустилась вниз и проверила, все ли с ним в порядке. Жив, дышит, ничего не сломал. Приковав его наручниками к перилам крыльца, Легранж двинулась к его напарнику, раскачивая цепь с грузом на конце. Тот заметив растрепанное пугало с птичьим клювом, идущее прямиком на него, замер от ужаса, выпучив глаза, и дрожащими пальцами попытался открыть кобуру на поясе.
- Не рр-рекомендую усложнять, - прохрипело существо. – Рр-разойдем мир-рно, хорр-рошо?
Полицейский, глядя на цепь, согласно закивал. «Вот все бы так», - подумала, улыбаясь про себя, Кристина, приковывая другой парой наручников второго стража к бамперу служебной машины. Пока все было под контролем. Осталось проверить само плавучее недоразумение. Не став убирать кусаригаму, Ворона двинулась уже напрямую к теплоходу. «Ни постов из скучающих вышибал, ни шныряющей шпаны. Странная какая-то сходка», - подивилась девушка, все еще двигаясь бесшумными перебежками между импровизированными укрытиями. «Главное, что Лизы нигде нет». Пробираясь кустами, она оказалась в нескольких метрах от спущенного на берег трапа. «Веселая компания уже внутри? Или там еще идут приготовления?», - Крис с сомнением окинула взглядом ржавое ведро, бывшее когда-то предметом гордости богатеев Готэма. Складывалось ощущение, что сегодняшнюю встречу вообще перенесли, так как никаких признаков жизни оно не подавало вообще. «Ладно, так даже лучше. Все, отбой», - Ворона собралась уже также уходить кустами до складов, как заметила женский силуэт, движущийся прямо к «Сервии». «Ну нет, Лиза, неужели ты все-таки пришла?!», - расстроилась Крис, ожидая сложный и эмоциональный разговор.
- Не надо, не ходи сюда, - замахала руками Легранж, выскакивая из кустов наперерез идущей девушке, и поняла, что ошиблась. Перед ней была кто-то другая, в необычном костюме… Хотя, признаться, куда более цивильном, чем она сама. В ту же секунду, кажется, по всей верфи включились прожекторы, и ночное небо разорвал шипящий голос по рации:
- Вижу две неопознанные цели. Повторяю, две неопознанные цели. Приступаю к окружению.

Ворону едва не опалил… файербол? Или что это сейчас было?! Недоумение Крис длилось не больше секунды, но уворачиваться все равно не пришлось: разряд прошелся мимо. Зато теперь, когда приветствие можно было считать оконченным, ей удалось рассмотреть незнакомку. Одета она была, как… Легранж не находила подходящего сравнения. Костюм девушки не отвечал требованиям маскировки, не скрывал силуэта – а это основное требование, если хочешь, чтобы противник имел хоть какой-то шанс промазать, поведясь на мешковатость и свободный крой, то есть выглядело все это великолепие, как костюм для съемок в каком-нибудь сериале, не неся практической пользы. С другой стороны, может ее силы в чем-нибудь другом? Ну, кроме швыряния бенгальскими огнями из тротила. Со сверхлюдьми Вороне уже приходилось сталкиваться, и с тех пор она обходила их стороной, стараясь не лезть на рожон. Ну, а смех со стороны фигуристой блондинки Крис восприняла философски. Пусть лучше смеются, чем бьют морду – первое пережить легче, и последствий оно не оставляет. Ее больше волновал вопрос: упустила ли она Лизу, и бедняжка попала в неприятности или последняя все-таки не пришла, осознав глупость первоначального решения? Попытка спросить у странно наряженной девушки: не встречала ли она кого-нибудь по дороге сюда? – оборвалась с первого слога, когда яркий свет воссиял не только на всю верфь, но и в голове у Вороны. «Это ловушка. Непонятно пока кем организованная и на кого поставленная, но самое печальное, что в эти сети заплыли две самые глупые рыбы в Готэме, потому что, кроме нас, больше никого нет», - пока Легранж лихорадочно оглядывала периметр, составляя план отхода, незнакомка вступила в решительную перепалку, то ли отвлекая, то ли принимая удар на себя, то ли пытаясь выяснить, что происходит. Хотя признаться, делала она это в весьма провокационном стиле. И успела произнести свой позывной. Насколько он соответствовал реальности –судить было сложно, но молниеносной война при «Сервии» не получилось, кто-то оказался изворотливее. Зато Блицкриг бравыми выкриками заставила раскрыть наличие у них снайперов. «Родной полицейский FN SPR A5. Патрон 7 и 62. Разрывает печень одним, нахер, попаданием»,  - определила знакомые звуки Ворона, схватившись правой рукой за висевшую на поясе кусаригаму. Не далее, как пару месяцев назад она ознакомилась собственной шкурой аж с двумя попаданиями из этой «детки». «Вот вы - твари». Это уже не лезло ни в какие ворота. Серьезно, да? Полиция совсем съехала с катушек? Разве они с этой девчушкой похожи на серийных маньяков, террористов или инопланетных чудовищ? Ладно. Может они и выглядят несколько странно, но что за дурацкая манера - в очередной раз стрелять по живым людям с прицелом отправить их к такой-то матери в ад? В любом случае, направление пули точно указало, где у снайперов лежбище – на одном из полузаброшенных складов. Пока странная блондинка вела веселые беседы с группой захвата, Ворона быстро раскрутила цепь, собираясь забраться на крышу и порешать там вопрос всерьез и окончательно. Если кто-то очень сильно хочет битву, он ее получит. А дальше события помчались практически в синхронном  режиме, не давая даже секунды передышки: Легранж метнула цепь, оборачивая ее вокруг выступавшей из растрескавшейся стены балки, и с разбега, взбежала по стене наверх. В то время как она пробила кулаком в переносицу полицейскому с винтовкой, сотворилось то ли землетрясение, то ли пробуждение Ктулху, но тряхануло так, что мало не показалось. Ворона обернулась в сторону «Сервии» - и первый раз в жизни увидела, как угоняют мертвый лайнер. Еще одна секунда – и в оглушающей давящей тишине вблизи рядом с домом мелькнуло светлое платье и знакомая чуть растрепанная прическа. «Лиза», - мысль обожгла каленым железом. Новая секунда, и быстрый обзор соседних крыш одним взглядом: оружие группы задержания на изготовке и смотрит прямиком в сторону убегающей Блицкриг. Но между ними и ржавой посудиной буквально через мгновение окажется силуэт девушки, бегущей в панике прямо на освещаемое прожектором пятно, в надежде найти спасение в темноте, посреди грохота и общего хаоса.
- Лиза! Стой! Стой! Не сюда! – Кристина сорвалась на крик – впервые она не стала изменять голос. Орала она на уже бегу, прыгая по крышам плотно стоявших друг к другу обветшалых зданий. Во-первых, потому, что сейчас часть стрелков заметит ее и откроет огонь. Во-вторых, потому, что она надеялась успеть разбить кусаригамой предательский свет, манивший девушку внизу и, возможно, это заставит ее остановиться. Все произошло одновременно: коса бумерангом врезалась в центр прожектора, осыпая искрами округу; Ворона, второй рукой в полете, метнула крюк в сторону накренившегося и погруженного на четверть в воду грузоподъемного крана и, раскачиваясь маятником, повисла на веревке; хлесткие щелчки ударно-спусковых механизмов, и на глазах Легранж маленькая фигурка внизу упала как подкошенная. Правая часть верфи резко погрузилась во тьму, раздираемую электрическими всполохами выведенного из строя прибора и свистящим щелканьем пуль при встрече с естественной преградой.
- Лиза!!!!! – дико взвыла Крис, понимая, что не успела. От душевного срыва сейчас ее сдерживало только подвешенное состояние, в котором нельзя оставаться, если не хочешь, чтобы тебя превратили в дуршлаг. Быстро подтянувшись на веревке, она, резко качнувшись вперед, зацепилась за одну из секций башни. Вернув к себе рывком кусаригаму и выдернув крюк, Ворона, матеря полицию и чертов Готэм, по-обезьяньи быстро вскарабкалась вверх, до кабины, а потом помчалась вперед по нависшей над заливом рабочей стреле крана, горизонтально плескавшейся внизу воде. Ее целью был самое безопасное место в этой части города. А именно -  «Сервия». Свинцовые мухи отчаянно пытались вцепиться в «птицу». Местами на плаще уже виднелись пробитые ими дыры. Не сбавляя скорости, на самом конце ржавой конструкции она снова зашвырнула крюк, зацепившись им, как якорем за фальшборт, и отправилась в полет, схватившись обеими руками за трос. С разбегу врезавшись плечом об обшивку судна, Легранж едва не взвыла, но, заставив себя сосредоточиться на спасении и упираясь ногами в корпус, подтянулась выше, перевалилась через борт, прокатившись кубарем по палубе и затихла, лежа на спине и глядя в звездное небо. Ей несказанно, просто безумно повезло. Не попал ни один. А вот Лиза… Пальцы в кожаной перчатке вытащили из ножен танто, и тридцатисантиметровое лезвие с размаху вошло в палубу до половины. Она не шевелилась, все еще лежа на спине, и слушая канонаду, раздающуюся с берега, а рука судорожно сжимала рукоять ножа.
- Urami kikitodoketari (яп. «Месть будет удовлетворена»), - голос звучал холодно и зло. У всего был предел, и ее предел, видимо, наступил сегодня. – Блицкрр-риг, тебя так зовут? – воронье карканье вернулось, порождая неприятный скрип вместо нормального голоса. – Это на тебя была облава? Там убили девушку. Сейчас. Мне надо знать, что прр-роизошло и кого ждали эти будущие покойники?

Ворона ощущала себя премерзко. Никогда еще до сих пор с ней не происходила столько тяжелых и неприятных событий сразу. Практически во всех них она винила себя. По-дилетантски безобразно обследовала периметр, из-за чего проморгала засаду, выставленную в таком количестве, что не заметить ее мог только слепой. Неверно оценила происходящее и полезла в драку – будь она внизу, то сумела бы прикрыть несчастную Лизу. Слишком медленно сообразила, как исправить ситуацию и слишком долго исполняла придуманное. Итог: погиб невинный человек. В общем и целом, Легранж сложно было назвать героем даже с большой натяжкой, и все же основной ее целью оставалась помощь нуждающимся людям. Она не брала ничего для себя, ей чужды были амбиции, алчность или авантюризм. Жизнь и без того слишком короткая, чтобы рисковать ею зазря. Если выходишь на дело, то, будь любезна, подготовься и рассчитай все возможные пути. Иначе получится, как сейчас  - нелепо и бессмысленно. Ночь приобрела невкусный, металлический оттенок крови. Кристину учили убивать, вернее, ей показали все возможные пути лишения жизни человека, используя лишь собственные силу, концентрацию и ловкость, но философский вопрос применения таких навыков оставался открытым. Сюгендо – основа учения ямабуси – в отличие от самурайского бусидо обходила вопросы смерти стороной. Это был путь личного совершенства, не подразумевавший хоть каких-то столкновений на фоне конфликта интересов. Злишься - иди и медитируй в воде. Расстроен – иди и медитируй в снегу. Хочется чего-то нового - иди и медитируй вниз головой. При таком мирном существовании загадкой для Легранж оставалось - для каких целей их учат, как бить в голову и остальные части тела, чтобы убить одним ударом. Но их учили. Учили обращаться с оружием и творить из своего тренированного тела смертельную машину для выживания. Как-то Крис задала вопрос бабушке, чем тогда ямабуси отличаются от синоби, на что получила пространную лекцию на тему «они - плохие и наживаются на смертельном ремесле, мы - хорошие, мы постигаем смерть как последствие физической слабости, которую надо исследовать и закалять в самом себе, искореняя все несовершенства телесной оболочки». В итоге, Ворона знала, как защитить себя, но как помочь другим? Как сделать так, чтобы слабые не становились заложниками естественного отбора, который буйным образом цвел и забирал на тот свет все, что не могло дать отпор физической силе? И огнестрельному оружию. Долбанная засада. Хотелось выть в голос от беспомощности, избить в труху деревянный манекен или хотя бы побиться лбом о стену. Впрочем, ни один из этих способов ничего конструктивного бы не принес. Лизу не вернуть. Как не вернет ее и смерть полицейских. Осознать и принять это -  было сложнее всего. Ее сердце обливалось жаждой мести, требуя платы, но сейчас, когда отчаяние перешло в стадию принятия, разум, выдрессированный наставлениями в горах, ясно и настойчиво повторял – в мести нет ни славы, ни успокоения, ни достоинства. «Но если оставить, как есть, то настоящий преступник ощутит силу вседозволенности. Он решит, будто ему все можно, все сойдет с рук. Это несправедливо. Нужен урок. Такой, который бы заставил полицию Готэма пересмотреть свои правила. Они считают себя доблестными рыцарями, чьи цели оправдывают средства, и придется приложить немало усилий, чтобы их переубедить. Но как? Убьешь дурака, и создашь им мученика. Так и вижу пестрящие заголовки газет: «Условный страж порядка Эн погиб при исполнении служебных обязанностей и будет похоронен со всеми почестями, общественность требует наказать преступника». А то, что этот Эн был конченный мудак и застрелил официантку просто потому, что в пылу охоты не замечает вокруг себя ничего, так это мелочи». Целая куча мыслей пролетела в голове за время ожидания ответа на вопросы от неожиданной компаньонки. Ворона пока еще не осмыслила, кто перед ней – сумасшедшая или просто девушка-фрик, привыкшая к необычному позерству. Как бы то ни было при таком легкомысленном подходе к жизни, ей везло просто патологически. Кроме того, вероятно, полностью притупленный инстинкт самосохранения позволял странной девушке сохранять оригинальность мышления даже в стрессовой ситуации, и, в общем, это можно считать удачей. Если, конечно, бравую воительницу с полицией не потянет на подвиги. Отметила Кристина и ту ловкость, с которой девушка управлялась с кораблем. «Хваткая, быстро соображает, еще быстрее делает». Блицкриг не походила на потомственную морячку, так что ее капитанские умения тоже можно было списать на сверхъестественную везучесть и неиссякаемый оптимизм, излучаемый костюмированной преступницей. И все же один нюанс не давал покоя Легранж: перчатки, применяющие интересные способности. Такие вещи не купишь в сэконд-хэнде, да и на безумного ученого незнакомка не походила, значит, она умудрилась достать их у кого-то еще. И это плохая новость. Если в Готэме или в любой другой точке земного шара при сильной нужде и большом желании можно обрести артефакты, обладающие такими разрушительными способностями, может оказаться, что лет через десять от планеты останутся одни осколки, если любители мериться суперсилами начнут применять их направо и налево, не особо задумываясь о последствиях. Из всех воинских дисциплин –сложнейшей являлась дисциплина ума, не позволявшая переступать определенные этические границы. К сожалению, обладали ею сильно немногие.
- Это что ж ты успела такого сделать, что на тебя спустили целую свор-ру? – полюбопытствовала Ворона, приняв положение сидя и выдернув лезвие танто из доски. – До наших гнёзд вести доходят небыст-р-ро, - Крис, как всегда, меняла голос, используя расщепление связок для издания резкого каркающего звука. – Но судя по твоему титулу - ты ешь сердца детей и купаешься в крови девственниц? – скептически глядя на то, как Блицкриг записывает себя на камеру, Легранж сделала вывод, что перед нею одна из тех, чьи карточки хранятся в лечебнице Аркхэм. «Повезло, так повезло: оказалась на одной ржавой посудине с психической. Что называется - вечер не задался совсем». – Счет трр-рупов откр-рр-ыт, да, но не в нашу пользу,  - мрачно добавила Ворона, поднимаясь на ноги и убирая нож за голенище сапога. – И счет этот прр-родолжаться не будет, - она проверила, прочно ли висят на поясе кусаригами и веревка с крюком. Кажется, амуниция не пострадала, что не могло не радовать. Справиться можно и без инструментов, но с ними получается быстрее. – Насчет морр-рского боя я бы не тор-р-ропила события. Водный патруль поднимать не будут. Скор-рр-ее пришлют па-р-рру вер-р-ртолетов и скинут на нас атомную бомбу. Сегодня у рр-ребят настр-рроение убивать, - под маской не было видно, как скривила губы Легранж, вспоминая полицейскую засаду. – Нам надо прр-ричаливать и валить отсюда. Мы здесь, как на ладони, и отступать некуда, - Крис не торопилась заходить в рубку, напряжено вглядываясь  в темноту и оглядывая то один берег, то другой, не зная, откуда ждать подставы. «А подстава будет. Куда ж без нее? Смешно даже подумать, будто никто не заметит, как старушка «Сервия» прет по фарватеру». Было неуютно при мысли, что их могут утопить, взорвав прямо вместе со старым лайнером. Выстраивая разные гипотезы и пути отступления, девушка вспомнила, что забыла представиться. – Тебе зачем мое имя-то, главная злодейка Готэма? Мы ж не пойдем с тобой пр-ропускать по стаканчику, после того, как пер-рреживем сегодняшнюю ночь. Вер-ррнее, если пер-р-рреживем, - Легранж невесело хмыкнула. – Но если уж очень надо, то обычно меня зовут «Стрр-реляй-по-ней-не-то-уйдет», «Эй-ты» и «тва-ррь», но ты можешь звать меня Вор-рроной. Звучит всяко лучше, - она потерла плечо, которым треснулась о борт. Видимо, эмоциональная боль была сильнее физической, потому как последнюю она ощутила только сейчас. – Нужно посмотреть р-рабочие ли дверр-ри на нижних палубах. Если пригонят вер-ртушки, лучше уходить вниз. Даже если они возьмут с собой томми-ган, прр-обить палубу не получится. Им пр-ридется десантирр-оваться. И тогда лучше вст-рр-речать их внизу в узких кор-ридорах. Обезврр-еживать по одному, - «Хотя, надеюсь, до этого не дойдет», - мысленно добавила Крис.

Слова о счете трупов хлыстом прошлись по сердцу Кристины. Ее охватила ледяная, лютая злость. Захотелось от всей души приложится костяшками пальцев к лицу Блицкриг да так, чтобы опухшая скула еще долго оставалась ее личной приметой. Легранж легко могла сломать кость. В ее родном селении тамэсивари – искусство разбивать кирпичи, ледяные блоки и прочие немягкие предметы начинали практиковать довольно рано, наряду с закалкой. Так что с хорошо поставленным дробящим ударом у Вороны было все в порядке. Но ей хватило выдержки не перейти от мыслей к делу. Похоже, у Блицкриг явно были не все дома, и она навряд ли поняла вообще, что речь идет о человеческой жизни. Инстинкт самосохранения, видимо, у нее оказался отбит вместе с головой, и даже удивительно, как до сих пор тот самый счет не пополнился ее собственным простреленным телом. А, как известно, на убогих нет смысла обижаться, и Крис не стала этого делать, лишь скрипнула зубами, пересиливая эмоции. Лиза не была для нее близким человеком, вернее, даже она и знала-то ее всего один день, но суть заключилась просто в элементарном уважении к жизни, которого не хватало в перенаселенных человейниках. Люди здесь настолько приелись друг другу, что, похоже, где исподволь, а где в явь  от души желали смерти ближнему своему. Ворона не понимала их. Пыталась. Но не понимала. А в таких случаях лучше махнуть рукой и не заморачиваться. Главное, чтобы больше никто не пострадал.
- Если нужны крр-ровь, смер-рть и обнаженные тела – это тебе в мор-ррге надо р-рработать, подрр-руга, - буркнула Легранж, пройдя по палубе от одного борта до другого и прикидывая, как в случае преследования с минимальными потерями для всех покинуть судно. – Или в хирр-рурр-ргию любой больницы. Там такого навалом каждый день. И у нас в Ист-Энде. На каждой улице. Крр-руглосуточно. Без перр-рерр-рывов на обед.
Диспозиция ей не понравилась. «Если придут на лодках, угнать одну – не составит труда. Если будут вертушки, тогда не обойтись без проблем», - Крис некомфортно чувствовала себя посреди водного пространства. Не по себе становилось от мысли, что там, под ногами, плещется холодная, зыбкая муть. Плавать она умела, но в таком тяжелом костюм она будет напоминать неповоротливого пингвина, которого легко обезвредить. Так однозначно не годится. «Интересно, нас постараются взять живыми или потопят?»
- Обливания холодной водой сохраняют молодость, а не жратьё чего попало, - продолжала бухтеть себе под нос Ворона, не рассчитывая, что ее могут услышать. Разговор сам с собой помогал сосредоточиться. «Надо как-то заставить убогую причалить к берегу. Пока есть шанс, надо им пользоваться». На этом самом месте что-то в жизни Крис опять пошло не так – корабль дернуло, и она, не удержавшись, повалилась на спину, вовремя наклонив голову чуть вперед, чтобы треснуться только спиной, а не затылком. Соприкоснувшись с палубой со всей дури, Ленгранж выругалась, перекатом вернулась на ноги, но «Сервию» понесло, как бешеную кобылу. Не став испытывать свою задницу на прочность, Ворона швырнула в стену рубки кусаригаму, лезвие которой застряло в деревянной обшивке, и, таким образом, удерживаясь на вытянутой цепи, балансировала на прыгавшей под ногами палубой. «Кажется, в Техасе это называется родео», - меланхолично подумала Кристина, глядя на тот, как выхватывает «капитан» корабля. «Нет, конечно, я могу вмешаться, и зафиксировать штурвал. Крюк с веревкой при мне, осталось найти противовес, за который зацепится второй конец веревки, но тогда есть риск, что это безумие не остановится, и мою невольную спутницу потянет на покорение мыса Горн, а мне бы не хотелось покидать пределы Готэма. При нынешнем раскладе «Сервия» скоро сядет где-нибудь на мель, и тогда можно будет свалить тихой сапой». Как бы подтверждая мысли Вороны, Блицкриг снова решительно попыталась дать бой рулевому колесу, и при виде этой картины Легранж едва не хлопнула себя по «клюву», сокрушенно качая головой. «Может, ей камеру сломать? У нее, похоже, бзик на жажде славы. А так хоть отвлечется ненадолго. Вдруг начнет понимать, что вокруг происходит? Мы – не в шоу, мы, блять, на долбанной посудине, которая может в любой момент затонуть». Негодование было прервано самым беспардонным образом. К сожалению, худшие, они – же самые логичные – предположения сбывались. Полиция решила не заканчивать ночную охоту на грустной ноте и решила дожать обеих преступниц по горячим следам. Тем более что они оказались в таком идеально невыгодном положении. Давить решили и по воздуху, и по воде. «Главное, чтобы реально не додумались использовать атомную бомбу», - Крис стало не по себе от мысли, что на них сейчас сбросят боеголовку, хотя, конечно, до такого дойти не должно. Наверное. Тем временем, Блицкриг решила отрываться по полной: девушка проследила взглядом смену курса и поняла, что надо останавливать всех – и психическую, и стражей порядка, не то малой кровью не обойдется. А чем больше крови – тем сложнее потом отмыться.
- Этой ночью твой корр-рабль прр-римет боевую панихиду, - зло рявкнула она в ответ на монолог спутницы, как ее практически сразу перебил мегафонный голос. С мегафонными мужчинами у Легранж давно не складывались отношения, обычно они заканчивались попытками ее пристрелить, а это, надо сказать, худший из всех вариантов свиданий, поэтому от таких вот механических звуков Ворону пробивало на зубную боль.
- Да я и так на палубе, глаза рр-разуйте, там сверр-рху, - огрызнулась она, резким, быстрым движением вырывая кусаригаму из обшивки. «Ну что ж… Птичкам – птичье. Возьму на себя разборки с вертухой». Оппонент как раз пошел на сближение, и Крис, памятуя о том, как качает корабль, скользящим шагом, чтобы не терять время на балансировку, помчалась на встречу, на ходу раскручивая цепь от кусаригамы с грузом на конце. Она пробежала аккурат под приближающимся вертолетом и, развернувшись, подпрыгнула, в полете выбросив цепь вверх. Звенья в несколько обхватов обернулись вокруг шасси, и Ворону дернуло вверх. Быстро подтянувшись на импровизированном тросе наверх, Легранж сунула «клюв» в кабину пилота.
- Не рр-рекомендую, - лезвие танто блеснуло у шеи полицейского, сидевшего на пассажирском сидении и державшего мегафон. При появлении гостьи он дернул рукой в сторону кобуры, но Крис логично оказалась быстрее. – Сажай свою ласточку, - велела она пилоту, но тот колебался, и машина зависла над теплоходом.
- Некуда, - попытался возразить пилот, смотря на напарника, который испуганными глазами что-то пытался ему сказать, косясь в сторону Вороны, однако, столь загадочный шифр разгадать оказалось не просто.
- На палубу сажай. Посадка будет жесткой, но ничего – переживем, - Легранж напряженно всматривалась в своего заложника, тоже пытаясь выяснить, о чем он пытается намекнуть коллеге. Крис не была сильна в психологии и логических загадках, а вот пилот сообразил быстрее и резко вывернул штурвал в сторону девушки. Вертолет пошел креном влево, пытаясь выкинуть Ворону из кабины, но она успела ухватиться одной рукой за поручень – лезвие в свободной руке разрезало воздух и проткнуло обшивку кресла.
- Сукины дети, - рукоять танто ударом в висок отправило в отключку полицейского-пассажира. Ноги чудом удержали равновесие, спасая от падения вниз. – Сажай, блять, не то выкину отсюда к чер-ртовой матер-ри и хорр-ронить тебя будут по кускам!!

Почему-то эффектное и вполне доступное для понимания требование не возымело на пилота никакого действия. Преследуя лучшие традиции камикадзе, он решил либо похоронить их всех к чертовой матери, либо сбросить Ворону вниз. Крис не была согласна ни на один из этих вариантов. Посадку вертолета «Сервия» бы выдержала. Это не бронированное армейское чудовище, а легкий полицейский Bell 429. Но как теперь заставить его опуститься вниз? Легранж потянулась через тело находящегося в обмороке «мегафона» и вцепилась в штурвал, пытаясь отпихнуть оппонента от управления. Тот упорно не отцеплялся, и попытался кулаком одной руки врезать девушке по маске. Ворона отпрянула назад и ощутила, как в голове запульсировала кровь, синхронизируясь с тупой болью: очнувшийся пассажир врезал ей по затылку. Следующий удар пришелся в висок, отбросив воровку в заднее отделение вертушки. Несмотря на начавшееся головокружение, она успела в падении сгруппироваться и, перекатившись, подскочить на ноги, оказавшись почти в самом хвосте. «Молодец я, что шляпу к маске пришила, хоть немного смягчила контакт», - Крис встала в позу защиты, пытаясь сфокусировать взгляд, перед которым все плыло и плясало. Третий раз резиновую дубинку она успела блокировать предплечьем, нанеся удар на упреждение под дых. Полицейский отлетел назад, треснувшись спиной о кресло пилота, отчего машину снова накренило в сторону. Легранж полетела прямо в бок – на выход в синюю бездну. По «дороге» она успела зацепиться за дверцу и попыталась вползти обратно, как получила ударом ботинка по «клюву». Хорошо, что хоть рассчитать удар, когда ты в маске – не так просто, и по лицу пришлась не основная его сила, но тем не менее, приятного было мало. Чудо извернувшись, Крис все же втянула себя внутрь, кубарем покатившись в сторону, чтобы снова не попасть под очередной выпад со стороны крайне нелюбезного представителя закона. «Сукасукасука», - в полной панике мысли метались в голове, давая телу разбираться самому, и оно шло на автопилоте, наконец, вспомнив, что при ней кусаригама. Груз на цепи метнулся в сторону головы «мегафона», но тот на удивление ловко отскочил, и кусок металла врезался в затылок пилота. Тот моментально уткнулся лицом в штурвал, и вертушка пошла гулять нырками. «Звиздец»,  - успела подумать Ворона, впечатываясь спиной в какие-то прибитые полки. Следом на нее силой гравитации тащило полицейского, и со всем удовольствием Крис встретила его коленом в грудь, после чего крепко наподдала кулаком по нижней челюсти и локтем по третьему шейному позвонку. Разобравшись с ним, она поползла к приборной панели, ощущая, как под маской все становится неприятно липким – то ли разбили затылок, то ли висок, то ли морду лица. А, может, все сразу. Ухватившись за штурвал, она плавно потянула его на себя, пытаясь выровнять курс. «Я сейчас ничем не лучше Блицкриг – она там как-то управляет теплоходом, а мне надо посадить вертолет. Да хрен знает, что с ним вообще делать?!». Девушка хлестанула по щеке пилота, но тот едва приоткрыл глаза – досталось ему изрядно: удар бруском железа с размаха не проходит бесследно, и все же его надо было реанимировать.
- Давай, приходи в себя! – рявкнула Ворона, тряся его, как липку. – Сади эту дурру, твою мать, не то я тебе кишки на шею намотаю до того, как нас размажет нахер по… , - она выглянула вперед через лобовое стекло – внизу попеременно мелькала ржавая глыба «Сервии» и черная бездна воды. – По чему-нибудь. Соберись, блять, - Легранж сунула ему под нос штурвал. – Ну?! – мужчина, кажется, едва соображая, начал что-то пытаться делать с управлением, а Кристина к своему вящему ужасу успела оценить масштабы творящегося внизу стального Армагеддона. «Обошлись малой кровью. Охеренно просто. Как, вот как я могла вляпаться в такое дерьмо? Кранты полицейскому флоту: и морскому, и воздушному. Я даже представить не могу, сколько лет могут за это дать». Тем временем, вертолет несло на «Сервию» и со всей уверенностью можно было сказать, что встреча палубы и вертушки будет последним в их жизни событием. Пилот в рывке последней надежды каким-то чудом обошел мачту, но крен неумолимо тащил машину вниз. Капитанская рубка прямо по курсу вырастала со стремительной скоростью, и сомнений не оставалось – на ее долю придется остановка тормозного пути вертушки. Ворона попыталась выдернуть из кресла хотя бы пилота, чтобы утащить его следом, но он был насмерть пристегнут ремнями: времени разрезать их просто не было. Ругаясь на японском вперемежку с английским, Крис выпрыгнула из кабины, снова в прыжке зашвырнув кусаригаму в сторону мачты: цепь обхватила конструкцию в несколько оборотов, выдернув девушку следом за собой. Вертолет с каким-то безумным, мертвым скрежетом влетел в рубку. С гораздо меньшим шумом Ворона впечаталась в мачту, обхватив ее обеими руками и, не став смаковать болевые ощущения, скользнула вниз до самой палубы. Она упала на спину и закрыла глаза, тяжело дыша. Оба стальных гиганта стонали, разваливаясь на куски. «Бензобаку – хана. Одна искра – и тут все полетит к ебеням», - мысли текли плавно, лениво и ровно, как будто и не принадлежали ей, не касались ее. Ворона поискала взглядом Блицкриг и сквозь плотную пелену, занавесом стоявшую перед глазами, разглядела ее яркий костюм. Перекатившись на живот, Крис тряхнула головой, сглатывая сгустки крови, непонятно, откуда наполнившие рот. Страшно хотелось стащить маску и продышаться полной грудью, но позволять себе светиться в месте, где тебя всяк и каждый хочет грохнуть, - такой себе вариант. Легранж стерпела перед искушением и с трудом встала на колени. Только сейчас она заметила, что все еще крепко держит в руках кусаригаму. Чуть ослабив натяжение, девушка рывком заставила цепь сползти с мачты и подтянула ее к себе, наматывая на предплечье. Херовый финал.
- Наделали мы делов, подр-рруга, - рявкнула она, пытаясь понять, цела ли там Блицкриг или тоже слегка помята. – Надеюсь, в утр-р-ренних новостях засветится только твое хорр-рошенькое личико. Мне такие р-р-рекомендации – в болт не упир-рались. Легавые тепер-ррь точно не отстанут, - Ворона кое-как поднялась на ноги, разглядывая «поле боя».

Отредактировано Christina Legrange (25.02.2023 11:22:55)

Шоу, может быть и продолжалось, но финал его грозил перерасти в грандиозное фиаско, в котором под занавес двух костюмированных девиц уводят на скамью подсудимых, где им впаивают три пожизненных, и, здравствуй, небо в клеточку. Мало, что было в жизни Крис, к чему она относилась с благоговейным пиететом. Личная свобода входила в такой набор, если не верхней строкой, то точно прочно держалась в первой пятерке. Готэм, конечно, зачастую поражал ее размахом – здесь любили ходить ва-банк в любой ситуации, причем неважно есть ли у тебя на руках хотя бы фулл-хаус. На востоке предпочитали взвешенный подход: ты убиваешь, если знаешь наверняка, что можешь убить и уйти без последствий, ты выжидаешь, ищешь наиболее удобную позицию и тогда наносишь удар, уверенный в его стопроцентном завершении. На западе любили адреналин, на востоке предпочитали обходиться без эмоциональных эффектов от своих действий. Так что происходящее определенно вызывало у Вороны стойкий диссонанс: «как? зачем? почему? можно же было иначе – тише, эффективнее, незаметнее». Шум ночью в городе, находящемся под охраной целой плеяды защитников, помимо полиции, попахивал мазохизмом. Легранж почувствовала горечь во рту при мысли, что сюда может слететься известное семейство летучих мышей, о котором не слышал разве что глухой. Насколько сопоставимы их физические кондиции – сказать сложно, а без разведка брода, как известно, не суйся в воду, так что веселого оптимизма Блицкриг на этот счет она не разделяла. Девушка хотела одернуть подругу по несчастью, чтобы она не накликала беду, как начавшееся пение привело Кристину в настоящий ступор, из-за которого она забыла про любые пререкания. Память пошла зыбкими кругами, словно пытаясь вытолкнуть на поверхность нечто важное. «Немецкий язык услышишь нечасто. Но тут дело даже не в этом. Я уже слышала этот голос». «Wer zu Lebzeit gut auf Erden, wird nach dem Tod ein Engel werden!» - пропел прекрасный ангел, выплывая из самых глубин подсознания. «Быть того не может!», - мысль едва не сорвалась с губ Вороны. Разговор погибшей Лизы с рыжей официанткой, который случайно услышала Легрангж, воспроизвелся с кристальной ясностью. «Они называли ее Евой. Возможно ли, что это ошибка? Случайное совпадение? Не может же танцовщица настолько палить себя, забыв о конспирации? Или дело в том, что тут нет никого, кроме меня, а мы с ней не сталкивались в «Ноктюрне». Она не подозревает, что ее могут опознать. Во, дела», - поразилась своей догадке Ворона. Сама она осторожности ради намеренно меняла голос, играя на расщеплении связок, находясь в птичьем обличье. Однако в случае с воровкой озарившая ее информация ей ничего особенного не давала. Шантажировать девушка была не обучена, бежать в полицию с сообщением о том, что ей известно, кто такая Блицкриг – такой себе вариант, потому как никакого смысла в сотрудничестве с людьми, чье кредо состояло в защите исключительно власть имущих, со стороны нищебродки из Ист-Энда не было. Кроме того, даже не смотря на скудость образования, Легранж понимала, насколько уязвимо доказательство в духе «они обе поют немецкие песенки», так что процесс идентификации был принят к сведению, и на этом Крис прекратила думать о посторонних вещах, сосредоточившись на делах насущных, а они, признаться, шли из рук вон плохо. «Сервия» из последних сил рвалась к берегу, где уже собрались толпа крайне досадных поклонников с мигалками. Последний «капитан» теплохода не нашла лучшего выхода, как решила вновь продемонстрировать свои вокальные данные. Навряд ли ребята в форме ожидали именно этого.
- Слушай, тебе, конечно, до фонар-рря на мои советы, - сипло выкашляла слова Ворона, все еще приходя в себя после замеса в вертолете – ее знатно похлестало по всей кабине, завтра с утра все тело будет романтичного сизого цвета от кровоподтеков и синяков. – Но лучше смени рр-р-репер-ртуа-р-р. Тебя по нему могут опознать, а вести шоу из одиночной камер-р-ры – хер-ровая затея, - на последнем слове Крис вздрогнула от света, разрезавшего чернильную тьму неба. Сигнальные ракеты давали понять, что прибытия девушек ждут прямо таки с распростертыми объятиями. «Суки, хоть бы искра от них не попала на борт. Взлетим же на воздух к такой-то матери», - Ворона уже в сотый раз, наверное, за вечер сняла с пояса кусаригаму. Мышцы взвыли, сигнализируя, что их возможности небезграничны. В конце концов, любое, даже радикальным образом, тренированное тело имеет лимиты. Аккуратной перебежкой Крис укрылась за одним из отвалившихся кусков вертолета и, прищурившись, окинула взглядом берег. Она не рисковала высовываться – снайпера у копов были будь здоров. Тем временем у Блицкриг, видимо, появился какой-то план, потому что ее спецперчатки озарились подозрительным сиянием. Легранж хотела было выразить сомнение в целесообразности разведения любого огня в условиях полной пропитки палубы топливом, как следом ожидаемо пошла химическая реакция. Последнее, что помнила Крис перед репетицией апокалипсиса, это падение от того, что в нее кто-то врезается с разбегу, а дальше – только нестерпимый жар и грохот, разрывающий барабанные перепонки. Рефлекторно Ворона, ничего не видя, все-таки умудрилась врубиться лезвием косы в какую-то поверхность, чтобы удержать себя на месте, если опять начнется кутерьма. За сегодня она уже налеталась кубарем досыта. У воровки была только секунда тишины, дабы понять, что она все еще жива и дышит, как следующий взрыв предупредил – такая лафа ненадолго. Легкие разрывало от тлеющего воздуха. Тело стало ватным, и все, что ощущала Ворона, так это до хруста сжатые пальцы на рукояти оружия. Она сосредоточилась на этом ощущении, сведя точку концентрации в пространстве до одной онемевшей руки. Сейчас нельзя терять сознание ни от боли, ни от оглушения, ни от удара. «На берегу, поди, откупоривают шампанское в честь свежего шашлычка»,  - со злостью подумала Легранж. Несмотря на творящийся хаос, она все-таки попыталась встать на четвереньки. Поза «лежа» ее не устраивала в ситуации, когда надо принять положение «бегом». Блицкриг четко и уверенно отсчитывала время до стыковки с пирсом. Ворона повела из стороны в сторону затекшей шеей – на воде она была гораздо более уязвимой, а вот там, на твердой земле, можете выпускать хоть дивизию, сейчас у нее хватит запала преподать урок вежливости сукиным детям, пытавшимся за одну только ночь утопить, расстрелять и сжечь двух не самых неадекватных людей в Готэме. Ладно, насчет обладательницы суперперчаток вопрос об адекватности стоит открытым, но это не повод брать на себя полномочия суда и приводить в исполнение еще даже неназначенную казнь. Удар разваливающейся посудины о причал ожидаемо отдался в каждой кости, но печалиться и страдать было некогда: тут или сгоришь, или потонешь, один бес нелегче. Пора сваливать.
- Подрр-руга, кр-рруиз походу окончен, пора поблагодар-р-рить спонсор-ров этой вечер-ринки, - Ворон хрипела, задыхаясь от гари. – Они уже ждут – не дождутся узнать, как все прро-ошло, - «птица» набрала в грудь побольше воздуха и, раскручивая на ходу крюк с цепью, помчалась, стараясь не терять равновесие под креном тонущего корабля, вперед сквозь дымно-огненную завесу, туда где виднелся смятый пирс. Хороший разгон был необходим буквально как воздух – на берегу виднелась покосившаяся опора освещения, одна из череды тех, которая должна была освещать периметр причала, однако, сейчас из-за встречи с «Сервией» она была слегка не в форме и накренилась косой перекладиной, искря обрывами проводов. «Только бы дотянуться. Если рухну в воду, всплыть будет тяжело», - Крис, не останавливаясь, резко оттолкнулась от края борта, на который успела запрыгнуть и зашвырнула крюк, который едва не пронесся мимо, но все же зацепился за кронштейн, и Ворона покинула многострадальный теплоход. В полете, как назло, лохмотья плаща, загорелись, и Легранж, не став соревноваться с огнем в скорости, выпустила веревку из рук, с размаху мешком с песком рухнув на землю, уже там сдирая с себя горящую одежду. Кожаное пальто успел лишь немного оплавиться, чем изрядно порадовало девушку. Совсем без верхней одежды ей оставаться не хотелось. Хотя антуражные «крылья» было жалко, они создавали ее образу большей аутентичности. Мысль прервал жуткий хруст: покосившаяся опора не выдержала насилия и завалилась, цепляя соседнюю. Судя по дальнейшему методичному звуку трескающегося бетона и свисту лопающихся электрических проводов, сработал эффект «домино». Причем сработал он в сторону подъезжавших полицейских машин. Послышался визг шин, безуспешно пытавшихся увернуться от падающих столбов, смачный звук разъебывания кабины и общей свалки из врезавшихся в друг друга транспортных средств. Ворона лежала в пыли на земле, пытаясь прийти в себя, и ее внезапно одолел смех. Мерзкий, скрежещущий, каркающий. Крис хохотала неистово, в голос. «Так вам и надо, твари». 

Хриплый смех оборвался на взлете, как подстреленная птица. Крис закашлялась и перевернулась на живот. В нос маски потекли тягучие нити слюны с кровью. Все-таки где-то там, во время кавардака в кабине вертолета, ей прилетело несколько более серьезно, чем подумалось в начале. Хорошо, когда имеешь высокий болевой порог. Плохо, что при этом ты не бессмертен. Костюм, плотно закрывавший тело, не давал понять о внешних повреждениях «птички», и именно такая маскировка считалась у ямабуси самой удачной – враг опасается только явно ослабленного оппонента, в остальных случаях он проявит осторожность, что дает бойцу фору как для самоубийственной контратаки, так и для отступления. В случае с ряженой воровкой пора было хорошо подумать об обоих вариантах, потому что полицейские патрули находилась не особо далеко от нее, и пока ее спасали только общий хаос и наведенная пожаром и падением уличных опор паника. Шумно дыша, Кристина закрыла глаза, концентрируясь на давно сбитом сердечном ритме. Нужно успокоиться, нужно восстановиться.
«Кто бы знал, что просто попытка проследить за Лизой обернется в такую вот ебанину?... Сегодня не спит вся полиция Готэма-  наземная, надводная, воздушная, черт еще пойми какая… Неужели у них некого больше ловить в целом городе, кроме меня и Блицкриг? И что такого наделала мадам Капитанша, раз ее хотят добыть с таким усердием? Я - мелкая сошка. За мной столько бы народу не послали… Да мы бы и тихо бы разошлись. Не в первый раз уползать огородами».
В голове все сливалось и скручивалось в один поток мыслей и внешних звуков. Кажется, кто-то кричал или это уже ей кажется от звона в ушах? А еще эта нестерпимая вонь паленым: палёной сталью, палёной тканью, палёной кожей. Как будто весь мир превратился в одни горящие руины, сузившись до единственной точки планеты, где полыхали останки «Сервии» в воде и полицейские машины на суше.
«Надо вставать. Чем дольше лежу –тем больше теряю связь с реальностью».
Ворона заставила себя приподняться, упираясь кулаками в землю. Горизонт тут же завалился на бок, собственно, вместе с ней. Вторая попытка прошла глаже: Крис удалось утвердиться на коленях. Она яростно потрясла головой, разгоняя кровь. Маска душила, маска мешала. И маска спасала. Пуля прошла наискось, пробив клюв насквозь. Птичья морда, чуть скашиваясь в левую сторону, обернулась в сторону стрелявшего – кто-то из полицейских ее заметил и бежал в сторону «птицы», пытаясь прицельно попасть в нее на ходу. Но, судя по всему, этот парень все курсы по обращению с огнестрельным оружием проспал на задних рядах. Свинец чиркал пыль рядом с Легранж. Она молча смотрела, как мужчина опустошил весь магазин, держа руку на уровне пояса и крепко сжимая рукоять кусаригамы. Едва выстрелы стихли, лезвие косы вжикнуло в воздухе и пробило полицейскому бедро, разорвав артерию. Он упал, пытаясь зажать хлещущую рану. Ворона не стала ждать знакомства с его напарниками и, подскочив на ноги, быстро окинула взглядом весь творящийся цирк с конями, чтобы выбрать оптимальное решение. Корабля больше не существовало в природе, а вопрос о жизни Блицкриг оставался открытым. Только сейчас до Крис дошло, что не все, как она, способны преодолевать расстояния с помощью троса, и, возможно, она оставила человека умирать среди обломков погибшего транспорта. Чуть пошатываясь от физической усталости и накрывшего ее шока, Ворона не успела среагировать, как ее ослепила фарами выскочившая на нее машина с мигалками. Видимо, полиция решительно прочесывала берег в поисках двух преступниц. Удар о капот вместе с новым витком боли привел вдруг к осознанию, что никакого шума в ушах нет, это звук лопастей вертолета в ночном небе.
«Против нас спустили всю армию США, что ли? Танки скоро ждать?».
Ворона, лежа на капоте, подождала, пока выскочившие полицейские подойдут ближе, чтобы проверить – жива она или нет, резко выхватила из голенища сапога танто: первым движением лезвие вошло сбоку в шею ближайшего, второй отпрянул, но девушка прыжком с машины повалила его на землю и добила тем же ударом в аорту. Первоначальные намерения обойтись без жертв развеялись, как утренний туман над водой. Да видят все боги и будды, не она начала эту безумную погоню, начавшую пожирать саму себя.
«Неужели их начальству, там, наверху, не видно, скольких они уже потеряли и потеряют еще? Почему не отступят? Почему так слепо продолжают жертвовать людьми?».
Заданные про себя вопросы ожидаемо останутся без ответов, а ей вот придется потом сутки отмываться от своей и чужой крови, засохшие потеки которой змеями расползлись по старому кожаному пальто. «Надо сваливать, сейчас сюда придет целая группа поддержки. Им повезло, что ямабуси не пользуются огнестрельным оружием, не то мы бы посмотрели, у кого глазомер лучше», - Ворона, не став задерживаться на одном месте, чтобы не попасть под прожекторы реющего сверху вертолета, помчалась вдоль кромки воды, пытаясь сообразить, где и куда ей лучше свернуть, чтобы поставить точку в сегодняшней ночи, но ревущие то тут, то там сирены, давали понять – побережье взято в плотное кольцо. Ни летать, как птица, ни плавать, как рыба, Кристина не умела. Отступая назад, пока вода не достигла щиколотки, Ворона шумно вздохнула – впереди весь горизонт был усеян приближающейся полицейской техникой.
«Не задалась ночка, прям не то слово».
Сдаваться ей не хотелось, но самураем она не была, поэтому право на смерть не заслужила.
«Остается надеяться, что откроют огонь на поражение. Попробую их спровоцировать».
В момент непростых сомнений Легранж окрикнули со спины. Пораженная, «птичка» обернулась и увидела лихо «оседлавшую» катер Блицкриг. «Да быть того не может!»,- мелькнул в мозгу ошарашенный вопль. - «Как у нее это получается? Она спит, обвешиваясь кроличьими лапками, и питается только четырехлистным клевером?» Такому запасу удачи, безусловно, стоило позавидовать. Хотела бы Ворона, чтобы и ей не пришлось после каждой вылазки, сидеть, обложившись льдом, в надежде, что синяки и кровоподтеки перестанут пухнуть, а раны стремительно зарубцуются. Не став упрашивать себя дважды, Крис бросилась навстречу катеру, на бегу готовя мышцы к нагрузке – кое-какое расстояние ей придется проплыть, и кожаная одежда непременно будет тянуть вниз. Тихо матерясь про себя по-японски, она нырнула под воду, потому как с берега уже открыли стрельбу. Вес снаряжения моментально увеличилась раза в полтора. Напрягая последние силы, Легранж вынырнула неподалеку от катера и рывком заставила себя уцепиться за борт. Тяжело подтянувшись и чувствуя, как дрожат пальцы в перчатках, она плюхнулась мешком с песком на борт клювом вниз. Из-под маски потекла вода вперемешку с бурыми потеками засохшей крови. Ворона, насквозь мокрая, несколько минут кашляла, издавая неопределенные булькающие и фыркающие нечленораздельные звуки.
- Тебе говорили, что ты – сумасшедшая, Блицкриг?  - придушенным голосом спросила она, уже не пытаясь его коверкать. – Никогда так не делай. Не возвращайся за отставшими. Тебя могли убить.
Кристина пыталась не потерять сознание: сегодня ее били чересчур часто и сильно, да и акробатики выдалось многовато для одного дня. От судорог в ледяной воде спасли только детские и подростковые медитации под струями водопада, приучившие разгоряченные мышцы к резким перепадам температур. «Дело, все-таки, дрянь».
- Не знаю, какая муха укусила полицию Готэма, но они решили задавить нас числом. Если у тебя в знакомых числиться пара-другая злодейских батальонов, то самое время пригласить их на нашу церемонию чаепития, - Ворона быстро прощупала пояс и сапоги, проверяя на месте ли ее оружие и приняла сидячее положение, сложив ноги крест на крест. Некоторое время она молча и безуспешно пыталась привести в чувство скисшую в воде и свесившуюся на бок шляпу, заодно поглядывая в сторону неба. Полицейские машины не умели плавать, но вертолет умел летать.
-На открытой воде нас расстреляют в упор, неплохо бы увести катер туда, где они не смогут применять оружие –под мост, в туннель, что-то вроде того. Я не ориентируюсь в этих местах. Работаю только в городе, - Кристина прикусила язык, боясь рассказать о себе слишком много. Осторожность еще никому не навредила, особенно, когда твоя деятельность не особенно законна.