О, нет, проверять то, насколько может схлопнуться Вселенная, Барбара не хотела, хватило уже пару тройку тех раз когда им нужно было разгребать еще и последствия подобных конфликтов. Так что, Гордон лишь слегка ущипнула Ричарда за плечо, чтобы больше не предлагал подобных вариантов.
- Ну, уж нет, Грейсон, даже во имя науки мы не станем это проверять! – она рассмеялась, понемногу растекаясь в объятиях любимого мужчины. – И вообще, как тебе не стыдно воровать мои же фразы? Ах, да, точно, кому угодно, но тебе стыдно не бывает.
   Сердце забилось быстрее, и каждое прикосновение отдавалось мурашками по телу. И как так вышло,что Ричарду не нужно было особо ничего делать для того, чтобы почувствовать себя любимой и желанной. Самые обычные движения, вроде поданной руки, или заправления выбившейся пряди волос, или нежное поглаживание пальцев, во всех подобных проявлениях чувствовалась такая забота и преданность, что сердце горело пламенем от избытка чувств. И это не говоря о том, что Ричард мог делать с ней, когда те оставались наедине.
   Барбара приложила ладонь к губам мужчины, намекая на то, чтобы он не продолжал эту мысль.
- Не-а. Если я сказала все, значит, все. В этом доме закон все, что скажу я, и не спорь, – хотелось бы пошутить насчет того, что то самое "неподъемное" он уже поднял. А как иначе можно было назвать то, что юный Робин, который так раздражал Бэтгерл, все же сумел завоевать ее сердце. Не украсть, а именно – завоевать. И пусть для кого-то статус "трофея" был оскорбителен, Барбаре в какой-то степени даже нравилось таковой себя ощущать. Тем более, она знала, что сам Дик никогда не воспримет это в отрицательном ключе, даже наоборот. Да и кому не понравится, когда восхваляют любимую женщину?
   Убрав руку, Барбара чуть ли не деловито на него взглянула, но тут же растеряла весь этот настрой, отдаваясь объятиям и приятным поглаживаниям. В прохладной комнате, вдруг стало теплее, а мягкое пуховое одеяло скатывалось под ними.
   - Да, ты просто очень внимательный, и знаешь, куда нужно смотреть, – тихо рассмеялась Барбара. – О нет, только не смей прикрывать этим свою медлительность. Если я узнаю, что ты мне поддаешься, мы не будем больше устраивать погони.
   Ну, это была очевидная ложь. Эти соревнования были в крови, что у Дика, что у Барбары. К тому же, оба прекрасно понимали когда кто-то из них поддавался, но не признаются в этом лично, даже если то было очевидно. И в этом крылась еще одна игра. Ну не могли они по-другому.
   Приняв новый поцелуй, девушка издала тихий стон в губы Ричарда. Ей не нужно было много времени, чтобы разжечь в ней огонь, но главное было в том – кому именно выпала возможность обладать всем ее огнем. Иной раз, они вели себя, как подростки, перекидывались красноречивыми взглядами, фразами, очевидными прикосновениями, но они итак потеряли довольно много времени, пока пытались разобраться в собственных чувствах. Оказывается, если разбираться в них вместе, было куда проще. Простая истина, но так трудно находимая.
   Барбара, не отрываясь, от поцелуя, мягко подтолкнула Ричарда на спину, перекинув ногу через его торс, обхватив бедрами. Губы мужчины отдавали кофе и фруктами. Пьянящего чувства восторга в объятиях любимого человека, как же как и кофе, всегда было мало.

Барбара искренне рассмеялась.
   - Будто бы мы не найдем чем заняться, - она улыбнулась и закатила глаза, прошептав на ухо: - например, ну не знаю… последуем наставлению Брюса и будем… просто выполнять свою работу не отвлекаясь ни на что другое. – Последовала театральная пауза и Гордон вновь широко улыбнулась. – Да, согласна, звучит, как полный абсурд.
   Кто они такие, чтобы игнорировать любую свободную минуту? К тому же, эти погони друг за дружкой были традиции. А традиции нарушать было нельзя. Да и Брюс руководствовался какими-то двойными стандартами. То честь, им с Ричардом было нельзя, а вот ему за Кошкой гоняться можно? Или это было другое?
   Ну, всем было очевидно, даже если вдруг Дик и Бабс примут ужасное решение прекратить погони, то этот договор будет разрушен при первой же совместной вылазке в город. Так что, это были просто разговоры.
   Барбара откинула за спину рыжие волосы, вытянула шею подставляю под поцелуи. Она выдохнула, чувствуя, как разливается тепло по телу, а каждое прикосновение будоражило. Они оба уже давно забыли, что такое стеснение, касательно друг друга и каждая их близость была чем-то правильным, но в то же время, каждый раз особенным.
   - А когда это у нас все было легко, а? – промурлыкала девушка. – Но на нашу удачу, мы – отличная команда, так что, как я и сказала: нам под силу все.
   Гордон с улыбкой взглянула на своего партнера, а в глазах блеснул огонек. Барбара увлекла Ричарда в очередной поцелуй, тягучий и требовательный. Им не часто удавалось провести время наедине без спешки, без лишних мыслей или переживаний, но если и случалось, то предпочитали отдавать себя полностью, расплываясь в приятных нежных чувствах. Но даже если через несколько часов им предстоит вновь выполнять работу Найтвинга и Бэтгерл, сейчас, это отходило на второй план. Да и что плохого было в этом? Им обоим нужно было расслабиться, выпустить накопившееся напряжение. Если не жить сейчас, то, когда? Им давно стало ясно, что не было смысла откладывать что-то на потом, и если сейчас хотелось побыть с любимым человеком, то самое время подчиниться желаниям.
   Девушка, провела ладонями по груди мужчины, опускаясь вниз, к животу и паху, нежно поглаживая, чувствуя натяжение через ткань домашних штанов. Уже без каких-либо вопросов, Барбара потянула их вниз, освобождая Ричарда от оставшейся одежды. На улице стало светлее, но из-за плотно затянутого неба, в комнате все еще стоял полумрак. Ничего, к чему бы не были привыкшие герои. 
   Барбаре каждый раз хотелось большего, иногда, всего и сразу. Она не любила проигрывать, но приходилось вовремя замедляться, чтобы запечатлеть момент. Девушка потянула Ричарда за собой, падая спиной на кровать, снимая оставшиеся на ней шорты и белье. Теперь между ними не осталось больше ничего.
   - Там, в ящике, - оторвавшись от поцелуя произнесла еле слышно девушка, вытянув руку, едва дотягиваясь до прикроватной тумбочки в поисках презерватива.

Часовая Башня всегда встречала каждого героя с распростертыми объятиями. Пусть это были обычные гости, решившие нагрянуть внезапно, или же раненый подопечный, нашедший в себе силы приползти за помощью, бывали и старые знакомые, которым необходимо было нужное снаряжение. Здесь были рады всем. Барбара гордилась тем, что это место было оплотом помощи, спокойствия и взаимовыручки. В то время, как так же Бэтпещера не отличалась большим дружелюбием. Хотя, может быть, Дик, за время своего ношения плаща Робина и привык к мрачности, разбавляя своим дружелюбием, Барбара умудрилась создать свое.
   Но больше всего, Гордон нравилось, когда здесь царила любовь. В любом ее проявлении: дружеская, родственная, духовная. Это чувство, которое порой заставляло жить и делать то, что они делали каждый день. Любовь к этому городу, к людям, к работе, которая была тяжелее с каждым днем. И любовь к одному человеку, который сейчас был рядом.
   В истории Барбары Гордон и Ричарда Грейсона было много взлетов и падений, было много ссор и примирений. Были слезы и смех. Взять любое чувство – у них это было. Ну, почти любое. Забавно, но таких, как они было трудно отыскать. Один шанс на миллион.
   Рядом с этим мужчиной было порой трудно дышать. Иногда и не из-за нежных чувств, а желания его хорошенько стукнуть, когда не хотел слушаться. Но, благо, со временем, Барбара нашла к нему подход, а он нашел подход к ней. Гордон была довольно вредным цветочком, но Ричарду удалось обуздать этот нрав.
   Мурашки пробежали от головы до самых ног. Жар внизу живота скапливался в один ноющий комок. Мужчина не торопился, уделяя внимание поцелуями. Барбара прикрыла глаза, растянувшись в улыбке.
   - Нет, - еле слышно прошептала девушка, поддаваясь ласкам. – Только самые живописные маршруты…
   Поддавшись чуть ниже, Гордон откинула в сторону из-под головы подушку, устроившись на кровати поудобнее. Она поглаживала Ричарда по волосам и плечам, ощущая его губы на своем теле, а громкое дыхание расползалось по комнате, наполненной утренним сумраком.
   Пока обычные люди дожидались темноты, чтобы заниматься любовью, им с Ричардом большинство шансов выпадало именно на утро. И что-то в этом было особенное, только их. Тьма принадлежала Найтвингу и Бэтгерл, а свет – Ричарду и Барбаре.
   Ее мужчина как никто другой знал, что нужно было делать и как нужно было делать, поэтому, Барбара не переживала за то, что что-то могло пойти не так. Разве что, ей самой в голову что-то не придет внезапно.
   Тело отзывалось на прикосновения, требуя продолжения. Почувствовав прикосновение пальцев внизу, Барбара поддалась на встречу, тихо застонав. Откинувшись затылком о кровать, девушка сглотнула в томительном ожидании. Она чувствовала, как стало тепло и влажно, но ей, так же, как и Ричарду не хотелось, чтобы все закончилось быстро. К счастью, выдержка распространялась не только на усердные тренировки.
   - Ричи… - тихо произнесла девушка, опустив ладони на плечи мужчины, мягко их массируя и поддаваясь бедрами к нежным прикосновениям.

Им можно было не бояться, ни внезапных гостей, ни тревожных сигналов. По крайней мере, Барбара на это надеялась. Не хотелось бы прерывать приятный вечер… то есть почти утро, на разбирательство с нагрянувшими проблемами. К тому же, система Часовой Башни сама сможет разобраться с частью проблем.
   Иногда Барбара могла думать совершенно не о тех вещах в определенные моменты. Об убийствах, когда в ее ванне обнаженный мужчина, или о важной миссии, пока ее целовали, или…. обо всем сразу. Но Ричард умел переводить все внимание только на себя. Этого ей и не хватало.
   Когда Гордон прибывала в «рабочем режиме», то предпочитала, чтобы ее не отвлекали и давали больше пространства. По этой же причине, никого и не подпускала к своему рабочему компьютеру. Но, как и любому человеку, ей нужно было отдохнуть, а Дик, как никто другой это понимал. И пусть, иногда он чересчур переживал за рыжую мстительницу в маске, Барбаре знала, что это было проявление заботы и любви. И благодарна за то, что не пытается упрекнуть ее в неосторожности или чрезмерном проявлении героизма.
   И когда это они успели поменяться местами? Обычно это она всегда за всех переживала. Вот так интересно порой переворачивается жизнь.
   В какой-то момент девушка перестала слышать любые звуки помимо своего собственного дыхания и биения сердца. Она отпустила плечи мужчины, завела руки за голову, пытаясь ухватиться за резное изголовье кровати. Теперь никаких уже мыслей о чем-то постороннем, только то том, что происходит в этой комнате. Остальное, за ее пределами может и подождать некоторое время. Оценил бы Брюс такой подход? Уж не ему осуждать за подобное!
   Барбара выгнулась в спине, издав вздох, который разнесся по комнате, ударяясь о стены. Она медленно двигалась на встречу требовательным поцелуям и прикосновениям. Тягучие, влажные стоны вырывались изо рта девушки. Она зарывалась пальцами в простыни кровати, комкая ее. Тело девушки полностью поддавалось знакомым приятным ощущениям, но ей всегда хотелось большего. Сократить расстояние между ними до минимального, встретиться, слиться воедино.
   - Милый… - девушка приподняла голову, взглянув в озорные глаза Ричарда и протянула к нему руку, - … иди ко мне.
   Улыбнувшись, Барбара поманила его за собой, поближе. В предвкушении, она облизнула пересохшие губы, сделала несколько вдохов и выдохов. В комнате стало слишком душно, или же ей самой так казалось. Их с Ричардом трепетное отношение друг к другу кружило голову и иной раз, даже душа разрывалось от накатывающих приливов теплоты и нежности.
   Между ними была не просто страсть, это была та любовь, которая пережила многое и которая могла свернуть горы.

Барбара тихо, почти мурлыкала от удовольствия, чувствуя, как тепло прокатывается по всему телу с головы до ног. Мужчина был искусным любовником, знал, что ей нравится, изучил каждую в ней зону. Но раз за разом, превосходил самого себя. Может, дело было в том, что они старались как можно сильнее абстрагировать от насущных проблем, а может, что-то еще. Не так важно.
   Здесь, в ее доме, они могли не сдерживать своих порывов. Хотя, никто из них и раньше этого не делал. Но сейчас не было ни соседей за стенкой, которые могли быть недовольны шумом, ни блюстительного наставника, что твердил о несвоевременности, ни смущенного дворецкого, бросавшего позже красноречивых взглядов. Они с Ричардом могли придаваться ласкам, любви и страсти, не опасаясь за то, что кто-то мог их прервать. Но если честно, сама Барбара была голова метнуть бэтаранг в любого, кто бы посмел постучать в дверь.
   Девушка сглотнула и улыбнулась, вновь опустив голову на кровать. И хоть она твердила, что ее слово закон в этом доме, была не разочарована в том, что с первого раза, мужчина ее не послушался. Еще бы, с его то вредностью. Но если он продолжит так и дальше, то ей Богу, девушке придется самой принять меры.
   Благо, ожидать долго не пришлось и когда почувствовала приближение к своему телу, опустила взгляд, глядя на то, как Ричард плавно входит в нее. Движение будоражащее, нежное и безумно возбуждающее. Прикосновение к твердым соскам, поглаживание по груди, поцелуи – каждое движение отзывалось мурашками и все большим желанием. Издаваемые Ричардом стоны были медом для ушей. Девушка расплылась в улыбке, чувствуя, как мужчина плавно проникал в нее.
   - Всегда, милый… - промурлыкала Гордон, поддаваясь на встречу, закинув ноги на талию Дику. Она потянулась к его лицу, поцеловав в подбородок, краешек губ, прошептала на ухо, прикусывая мочку:  – Хочу тебя всего и всегда.
   И хоть Гордон претило чувство собственности, каждый раз, когда они оставались наедине, Барбаре хотелось, чтобы Ричард сделал ее своей, доказал, что она принадлежала ему. Трофей, который он так долго добивался. А мысль о том, что он был ее мужчиной вызывало улыбку и чувство гордости.
   Она знала, что Ричард действовал не в полную силу, стараясь растянуть их общее удовольствие, и девушке было приятно от такой заботы и трепетности по отношению к ним обоим. Барбара нашла его губы своими, впившись поцелуем, требовательным и настойчивым, продолжая сильнее поддаваться бедрами, вынуждая Дика входить в нее глубже и быстрее. Но просить его двигаться резче она не планировала. Наоборот, мягко отстранив от себя мужчину, она взглянула, на то, как он вышел из нее, а затем толкнула спиной на кровать, садясь сверху. Она наклонилась вновь к лицу Ричарда, и улыбнулась, едва касаясь губами его губ.
   - Какой же ты сладкий...
   Взгляд на прекрасного обнаженного мужчину, который безумно хотел ее – уже было победой, но останавливаться на этом, никто из них не хотел. Проведя ладонями и мокрому члену, девушка привстала на коленях, а затем, ввела его в себя, откинув голову назад, издав приглушенный стон. Задвигавшись вверх-вниз, Барбара ощущала всю его длину. Раз за разом, Барбара все увеличивала темп, поглядывая на то, как блестят глаза ее партнера.

А ведь это не было даже чем-то эфемерным или придуманным. Так исторически сложилось, что Ричарда всегда сопровождал запах чего-то сладкого. Попкорна, сладкой ваты, карамельных яблок. Может быть, это было связано с Цирком Хейли и его натурой Летающего Грейсона. Он был тем еще любителем сладкого. Вечно закупал только самые приторные сухие завтраки, от вида которых, у Барбары случалась сахарная кома.
   И если у Гордон кровь состояла наполовину из кофеина, то у Ричарда определенно из сиропа. Возможно именно поэтому, их отношения были похожи на сладкий раф-кофе из местной кофейни. И в этом Барбара не видела ни одного минуса.
   Девушке нравилось чувствовать себя хозяйкой положения, для разнообразия было неплохо иметь такую власть над мужчиной. Даже если тот был и не против. В какой-то момент в девушке просыпалась пламенеющая страсть, которая передавалась и партнеру.
   Они с Диком никогда не занимались сексом просто ради получения удовольствия. Ну, не только ради этого. Каждое их прикосновение, каждый поцелуй и каждое произнесенное слово были наполнены искренними чувствами, нежностью и привязанностью друг к другу. Такое редко встретишь, так что они наслаждались каждой секундой, проведенной вместе.
   Барбара отвела взгляд от лица своего партнера и запрокинула голову назад, продолжая подниматься и опускаться. Ладонями, она держалась за торс Ричарда, стараясь удерживать ритм, который нашла девушка. Ее громкие стоны вырывались из груди, каждый раз, когда Барбара опускалась, а член внутри нее выбивал весь воздух. Настойчивые, но приятные прикосновения Ричарда к ее телу отзывались электрическими импульсами, заставляя напряженный комок внизу живота содрогаться.
   И как можно было каждый раз хотеть большего, если они становились одним целым, без шансов выпутаться? Ведь это нельзя было назвать ни подростковой любовью, ни порывом страсти, ни чем-либо похожим. Их с Ричардом связь не была похожа вообще ни на что. И оттого, наверное, уникальной.
   Девушка уже чувствовала, как ее концентрация была на исходе, но ей все еще этого было мало и хотелось оказаться ближе. Она чуть сбавила темп, и привстав, потянулась к мужчине, потянув на себя, вновь оказавшись прижатой спиной к кровати. Барбара обхватила его талию ногами, поддавшись вперед и коснулась губами губ Ричарда. Поцелуи выходили смазанными, смешивались с резкими выдохами при каждом толчке.
   - Быстрее, дорогой, не останавливайся, - сквозь стоны пробормотала девушка, сжав ладонями сильные, напряженные предплечья мужчины. - Ричи… еще… - Теперь, каждое резкое и быстрое движение заставляло Гордон постанывать в удовольствии, не скрываясь, не смущаясь громких звуков. Барбара опустилась затылком на кровать, вытянув шею и ее тело содрогнулось, сжимаясь вокруг Ричарда.

Полеты в Ричардом Грейсоном всегда были чем-то особенным и запоминающимся. Барбара помнила каждый раз, что случался с ними, и дело было даже не в ее феноменальной памяти. Раз за разом, они находили время побыть наедине и насладиться обществом друг друга, несмотря на творящийся хаос по ту сторону их жизни. И если несколько лет назад закрадывались сомнения в правильности выбора места и времени, то теперь любая свободная минута была занята.
   Они не торопились, не считали минуты или часы, а просто наслаждались моментом. Их геройская жизнь итак была перенасыщена событиями, о которых и расскажешь то далеко не всем, так что любые житейские моменты были на вес золота.
   Сошла лавина, которая окатила дрожью с ног до головы и Барбаре, издавшей протяжный, тягучий стон понадобилось несколько секунд, на то, чтобы тело снова расслабилось, а она оказалась в объятиях любимого мужчины. Это непередаваемое сладкое чувство одновременного оргазма нельзя было ни с чем сравнить. Годы практики все же сделали свое дело, и они оба прекрасно чувствовали и дополняли друг друга.
   Барбара приподнялась навстречу Ричарду, обняв его за шею, и поцеловала. Нежно и плавно, отдавая всю нежность.
   - Люблю тебя, Дик Грейсон, - девушка улыбнулась ему в губы, снова подарив поцелуй, а затем откинулась на кровать, собираясь обратно по кусочкам.
   Сердце все еще бешено стучало, волосы прилипли ко лбу, а дыхание сбилось сильнее, чем в погоне за злодеями. В горле пересохло, но это были мелочи. Барбара выдала себе несколько секунд на то, чтобы перевести дыхание, глядя в потолок комнаты.
   - Ну вот и отдохнули перед важной миссией, - рассмеялась девушка, убирая с лица волосы, раскидывая по подушке. – Впрочем, минусов нет. Лучше, чем этот ваш как его… сон.
   Одеяло было скинуто на пол, вся простынь смята и где-то выбилась из-под матраса. Здесь словно пронесся ураган. Что было отчасти правдой. Вся их страсть была сплошным ураганом и не бай Бог кому-то оказаться у них на пути.
Девушка повернула голову к Ричарду, довольно улыбаясь. Он так же смотрел на нее, как довольный кот, а Барбара каждый раз не могла отвести взгляд от голубизны глаз, которые в полутьме приобрели оттенок глубокого моря.
   - После такой разрядки можно сразу сотню злодеев разом поймать, - девушка потянулась, выгнувшись в спине, перекатившись на бок, поближе к мужчине. Ей хотелось сказать, что «давай никуда сегодня не пойдем, давай просто останемся здесь, поваляемся в кровати», но они оба понимали, что долг зовет. При сем громко и настойчиво. Но, тем не менее, разрушать эту идеальную обстановку Барбаре не хотелось.
   К тому же, время до рассвета еще было, а значит, и для обычного отдыха тоже.