Сдать все тесты перед рождественскими каникулами — сделано. Купить подарки на Рождество — сделано. Помочь Брюсу в Готэме так, чтобы вечер всё-таки был преимущественно свободен — с натяжкой и со скрипом, но тоже сделано.
Грейсон приоделся в соответствующий случаю костюм. Нет — без маски и без плаща, даже без намёка на зелёные элементы одежды. Это был вовсе не костюм Робина. Вместо него Дик выбрал гражданскую одежду — самый обычный зимний прикид для шестнадцатилетнего парня, который собирается на свидание.
Ну… может быть, она и не считала это свиданием? В конце концов, у его девушки — в те редкие моменты, когда настроение почти позволяло признать подобный статус, — отношение менялось с завидной регулярностью. Поэтому "Мастеру Ричарду" оказалось довольно сложно объяснить Альфреду, куда именно он направляется, если не на свидание — в столь милое время года и в столь важный вечер.
- Мастер Ричард, - позволил себе дворецкий удовлетворить любопытство, - вы решили встретить Рождество с мисс Гордон?
- Ох, Альфред, - усмехнулся Дик, - все-то тебе интересно. С чего ты решил ?
- Помимо того, что сегодня её не было у нас, а значит, у неё планы, отличные от обороны Готэма плечом к плечу с Мастером Брюсом... - Альфред сделал короткую паузу, - вы в последнее время довольно тепло отзывались о мисс Гордон. Учитывая оба факта, я счёл это логичным умозаключением..
- Я отзывался тепло? - переспросил Дик, накидывая куртку и на секунду задумываясь, - Ну… возможно. Если ты и так всё знаешь, то в чём смысл вопроса?
- Не ради ответа, мастер Ричард. Ради вашего недоумения, - с лёгкой улыбкой ответил Альфред, - вы приготовили ей подарок?
Дик действительно посмотрел на дворецкого с неподдельным удивлением. Его юмор, пожалуй, был лучшим, что существовало в этом доме. Немного цинизма и сугубо английского подхода — именно то, что освещало мрачные коридоры Особняка Уэйнов прохладным, но всё же тёплым светом.
- Да, конечно, - Грейсон улыбнулся.
Альфред подошел ближе, поправляя воротник рубашки его рубашки.
- Не забывайте о галантности и… впрочем, полагаю, не мне читать вам нотации, мастер Ричард. Вы и так восхитительны. Весёлого вам Рождества.
- И тебе, Альфред. Присмотришь за Брюсом?
- А куда он денется без моего присмотра?
Спустя минуту юный кавалер оседлал своего чёрного жеребца и рванул в сторону города, который уже несколько часов как погрузился в привычную ему темноту.
Вряд ли существовало место на Земле, которое не выглядело бы красиво в Рождество. Готэм — вопреки всему — точно относился к этой категории. Зима была повсюду: снег лежал на крышах домов и дорогах, изо рта вырывался пар, а мелкие снежинки неторопливо опускались с мрачного, затянутого облаками неба. И пусть сегодня была не самая длинная ночь в году, именно в эту ночь, по легенде, родился Спаситель, умерший за грехи человечества. Было ли это так на самом деле и был ли его день рождения именно сегодня — разве это имело значение? Достаточно было того, что это был один из лучших праздников в году. Город сиял гирляндами и ёлочными украшениями. Люди в последние часы перед полуночью спешили по улицам, покупая подарки — родным, любимым, и, конечно же, детям. Повсюду раздавался звон бубенцов, в воздухе смешивались запахи марципана и корицы. На лицах прохожих читался праздник: улыбки, радость, нетерпеливое ожидание чуда. Влюблённые гуляли под руку, целовались прямо на морозе, словно доказывая, что холод им нипочём.
Дик подъехал на своем байке к перекрестку, где была назначена встреча. Наблюдая за улицей и людьми, проходившими мимо, он невольно вспоминал всех тех, кто снова и снова пытался разрушить эту идиллию. Совсем недавно ему вновь пришлось столкнуться с попыткой превратить Рождество в локальный ледниковый период. Виктор, мать его, Фриз. Джокер тоже наверняка замышлял какую-нибудь мерзость — нечто, что могло родиться лишь в его больном воображении. Неужели нельзя просто насладиться Рождеством, вместо того чтобы в который раз распевать: "Динь-динь-динь, Бэтмен - сгинь, Робин - провались / Джокер смел - влез на ель и унесся ввысь"?
Он мельком взглянул на часы — 21:07. Уперевшись руками в руль и подперев подбородок, Дик поудобнее закутался в куртку, ощущая, как подкрадывается холод, и продолжал ждать подружку, которая вот-вот должна была показаться на горизонте. Кроме мрачных мыслей, Грейсон фантазировал о том, какой она придёт и во что будет одета. Он привык видеть её в тёмном костюме героини — видел и другой, домашний, образ. Но вот так, в роли девушки на Рождество, — ещё никогда.
По большому счёту, это было их первое Рождество, которое они действительно планировали провести вместе. И, чёрт побери, как же Дик хотел, чтобы его никто не испортил. Он переживал прежде всего о её настроении — и только бы не разрушить его. Если с Брюсом ему удалось договориться, то за остальных он ручаться не мог. По крайней мере, не настолько, чтобы быть уверенным: когда стрелки часов ударят полночь, всё запомнится ей тёплым, милым и красивым. Именно так Дик хотел, чтобы время, проведённое с ним, осталось в памяти Барбары Гордон.

Сегодня он был, в кои-то веки, не Робином. Не функцией, которую нужно было выполнить. Почему только ему большую часть времени вбивали в голову что-то другое? Не всё, конечно. Альфред никогда не относился к нему так. И, пожалуй, лучшим, что в своё время сделал Бэтмен, было профинансировать формирование Титанов. Среди друзей Дик ощущал себя человеком, а не только героем. А ещё была…
И сегодня она даже не попыталась его вспугнуть. Да, ещё была Барбара Гордон — одетая в зелёный, под цвет глаз. И пока она приближалась с каждым шагом, он успел вспомнить и о ней самой. Упрямая, вредная девочка с характером, которая лучше всех всё знает. И ей было абсолютно всё равно на него — как на Робина. Весь этот букет её черт сыпался на голову Дика Грейсона, который не всегда понимал, в чём именно виноват. Но не это делало Барбару той, кем она была.
Она была смелой, умной не по годам, с большим чувством справедливости — именно оно и вывело её в этот необычный мир героев Готэма. И Ричард просто не мог пройти мимо неё на улицах города. Да и вообще… она была красивой. И если поначалу Грейсон не понимал, почему за ней не ходили толпами бойфренды, то время от времени юная Гордон сама напоминала ему о причинах.
- Вообще-то, - протянул он с напущенной серьёзностью, выпрямившись, - план был именно таким. Кататься и кататься, пока ты не пожалеешь, что не надела шарф. А потом я предложу горячий шоколад и героически спасу ситуацию.
А еще ей хотелось целовать Дика Грейсона, а не Робина. И видела в нём того, кого не видел Брюс.
Его взгляд скользнул вдоль её пальто, по волосам, по тому, как она держалась, — и на секунду завис. Не в костюме. Не в темноте. Просто здесь.
- Но, - Ричард слез со своего мотоцикла, - могу пересмотреть программу. Всё-таки у нас не ралли, а Рождество.
Юноша отошёл на шаг от байка и слегка наклонил голову, разглядывая её тем самым взглядом, который обычно появлялся в ответ на её "отличнические" провокации.
- Кстати, знаешь, - он кивнул в сторону улицы, где повсюду мерцали рождественские огоньки, - редкий случай. Готэм выглядит так, будто решил вести себя прилично. Я бы на его месте не злоупотреблял доверием.
Странное ощущение охватило Дика — он не мог оторвать взгляда от Барбары, в особенности от её причёски и милого личика. Казалось, если бы не его жёлто-зелёно-красный костюм, он бы чаще проводил вечера вот так и успевал замечать таких красавиц на улицах.
- Я, кажется, знаю одну знакомую, - сказал он не скрывая улыбки, - она тут спасает Готэм, раздавая тумаки бандитам. Думаю, если бы у неё была такая причёска и такая улыбка… она бы осталась без работы. Все бы сдались в ту же секунду, как только заметили её.
Он не скрывал улыбки:
- Шикарно выглядишь, Бабс. Готова встречать Рождество? Я заказал нам столик в "Monarch Room".
Ехать, впрочем, никуда не понадобилось — они уже были там, где нужно. Совсем неподалёку мерцали огоньки ресторана, где Дик забронировал место для них двоих на этот вечер.
Он развернулся к байку и снял с него небольшую коробку в праздничной упаковке.
- Чтобы на душе всегда было тепло, рыжик, - произнес Грейсон, протягивая ей плоскую упаковку, - особенно когда ветрено и морозно.
Вряд ли Барбара стала бы открывать подарок прямо сейчас. Возможно, ближе к концу вечера — когда стрелки часов ударят полночь. И, учитывая, что поверх у неё было лишь пальто, он попал почти в точку. Внутри она нашла бы тёплый бордовый шарф и рукавицы того же цвета — с небольшой позолотой в виде снежинок вдоль манжет.

Стоило девушке напомнить про героя, как Дик тут же фыркнул, но улыбка сама появилась на губах. Он и не попытался уклониться от её прикосновения — лишь чуть поддался её толчку и рассмеялся.
- Ладно-ладно, - он поднял руки в знак капитуляции, - если думаешь, что с Готэмом спорить опасно, то не буду.
"Очаровательная особа" и стоящая перед ним Барбара в одном лице заставили его на мгновение опустить взгляд, а затем снова посмотреть на неё — внимательнее и теплее.
- Ты уже такая, Бабс, - ответил он спокойно, без привычной шутливости, - просто не хочешь этого признавать.
Грейсон помялся на месте. И хоть упоминание об Альфреде могло бы его уколоть, он вместо этого машинально провёл рукой по волосам, будто проверяя, действительно ли они лежат как надо, и невольно наткнулся на влагу — в неё превратились осевшие на голову снежинки. Перечить означало бы признать, что Альфред всё-таки приводил его в порядок, а соглашаться — тоже так себе вариант. Поэтому юноша выбрал привычную шуточную форму:
- Он пытался, - ответил он, показательно вздыхая, - честно. Но кажется, некоторые вещи просто сильнее расчески.
Но куда больше его волновало, как Барбара примет подарок. Дик затаил дыхание — не от напряжения, а от приятного волнения и тихого трепета. И ещё больше удивился, получив от неё ответный подарок. На его лице проступил лёгкий румянец смущения, и юноша тут же выдал:
- Ты не обязана была... - начал он, но запнулся, - спасибо большое, дорогая.
Ричард убрал коробочку в карман брюк и сделал полшага навстречу Барбаре, мягко приобняв её и поцеловав в щёку. Ему не терпелось открыть подарок, но он был уверен, что сможет дождаться полуночи — так же, как и она.
Подхватив девушку под руку, он двинулся вместе с ней в сторону ресторана. Чуть прижав её локоть к себе, Дик приоткрыл дверь перед ней.
- Прошу, мисс Гордон, - пропустил он Барбару вперед, - обещаю сегодня без подвигов. По крайней мере - до десерта.
Оставив позади заснеженный Готэм под иллюминацией фонарей, они ступили внутрь. Monarch Room оказался именно таким, каким его легко было представить ещё снаружи — сдержанным и тёплым, словно укрытым от городского холода карманом спокойствия посреди Готэма.
Внутри было светло, но не ярко: мягкое, желтоватое освещение настенных бра и ламп с тканевыми абажурами ложилось на тёмное дерево панелей и пола. Потолки — высокие, с едва заметной лепниной — напоминали о временах, когда здания возводили не спеша, с расчётом на десятилетия, а не на быструю смену вывесок. В воздухе смешивались запахи свежего хлеба, пряностей и горячих напитков — корицы, мускатного ореха, кофе.
Рождественские украшения были сдержанными: небольшие еловые венки, золотистые ленты, несколько гирлянд с тёплым светом. Никакой избыточной мишуры — всё выглядело так, будто кто-то сознательно следил за тем, чтобы праздничность не превратилась в показуху. В одном из углов тихо играл джазовый кавер на рождественскую мелодию — достаточно ненавязчивый, чтобы не мешать разговорам.
Посетителей было немного. Пары, семьи, несколько пожилых гостей в аккуратных праздничных костюмах. Никто не спешил — казалось, здесь вечер сам по себе замедлял время.
Их столик оказался у окна. За стеклом медленно падал снег, а свет уличных фонарей расплывался мягкими белыми пятнами. Небольшой, уютный стол с белой скатертью и свечой в стеклянном подсвечнике — пламя слегка дрожало каждый раз, когда мимо проходил кто-то из персонала.
Сняв с Барбары пальто и повесив его на вешалку рядом со столиком, Дик пододвинул для неё кресло и вскоре устроился напротив.
- Думаю, на меньшее твои старания точно не заслуживают. Терпеть такого парня, как я, — тоже тот ещё подарочек. Так что надо держать уровень, правда?
Официант появился почти сразу, вежливо кивнув, словно узнав бронь, и протянул меню. На первой странице, мелким шрифтом, значилась дата: 24 декабря.
Здесь было удивительно легко забыть, кем ты являешься за пределами этих стен. Легко представить, что в этот вечер существуют только ужин, тёплый свет и человек напротив.

Устроившись напротив и на мгновение отложив меню в сторону, он позволил себе просто посмотреть на Барбару — не украдкой, не спешно, а открыто. Так, как редко получалось за пределами этих стен. Без масок, без сигналов тревоги, без необходимости держать дистанцию.
Это ощущалось почти непривычно. Словно он всё ещё ждал, что в любой момент что-то щёлкнет — внутри или снаружи, напоминая, что расслабляться нельзя. Но ничего не происходило. Мир не рушился. Готэм молчал. И, пожалуй, именно это делало момент особенно ценным.
- Договорились, - тихо отозвался он, уголки губ дрогнули в улыбке, - Я терпеливый. Иногда.
Её слова про громкие обещания вызвали у него короткий смешок.
- Эй, - возразил он, - это был план. Необязательно правильный, но продуманный. В каком-то смысле. Но чтобы показать всю серьезность намерений...
Грейсон достал из кармана телефон, на котором успел заметить время: 21:14. Мгновение сомнения всё же было. Чисто рефлекторное. Привычка. Но он деактивировал телефон полностью, а затем, не спеша, достал и кнопку тревоги Юных Титанов — и её тоже отключил. Всё это он сделал демонстративно, не потому что хотел произвести впечатление, а потому что сам нуждался в этом жесте. В подтверждении, что хотя бы сегодня, хотя бы несколько часов, он может позволить себе быть здесь - и только здесь.
Он снова взял меню, пролистал пару страниц, но довольно быстро понял, что читает невнимательно. Буквы складывались в слова, но смысл ускользал. Мысли всё равно возвращались к ней - к тому, как она устроилась, как сложила ладони, как смотрела вокруг с этим внимательным, чуть изучающим выражением. Ему вдруг пришло в голову, что именно такие моменты потом вспоминаются особенно отчётливо. Не погони, не удары, не победы - а вот это. Столик у окна. Тёплый свет. Она напротив.
Когда она переспросила его слова и поддела насчёт "самого обаятельного", Дик приподнял брови с преувеличенной серьёзностью.
- Ну а как иначе? - пожал он плечами, - Если в это не верить, то придётся признать, что я просто невыносим. А это уже опасно для самооценки.
Он усмехнулся, но без привычного напора — скорее, признавая её правоту, чем споря. Поймав её взгляд, Дик на секунду замер. Это был тот редкий случай, когда шутка легко могла остаться шуткой... но он всё же решил сказать честно.
- Что? - повторил он за ней, чуть наклонив голову. — Смотрю?
Он задумался, подбирая слова. Не потому что не знал, что чувствует, а потому что редко позволял себе формулировать это вслух. Особенно - без самоиронии и защиты.
- Потому что редко удаётся вот так. Просто сидеть напротив тебя. Не спешить. Не оглядываться. И... — он чуть понизил голос, - ты сегодня выглядишь так, что трудно делать вид, будто это ничего не значит.
Пауза вышла короткой, но тёплой. Дик первым отвёл взгляд, снова открывая меню — скорее из привычки, чем из необходимости.
- Ладно, - добавил он уже легче, - давай спасать вечер от голода. Ты уже выбрала, или мне стоит угадать и рискнуть?

Дик хмыкнул, услышав её слова про "серьёзные намерения", и на секунду отвёл взгляд - скорее по привычке, чем из-за смущения.
- Знаю, - признался он без особого сопротивления, - Звучит подозрительно. Я бы и сам не поверил, если бы услышал это от себя со стороны.
Он заметил, как она ёрзает, как меняется её выражение лица, и без труда понял, в какую сторону у неё уехали мысли. Барбара всегда думала наперёд — иногда слишком далеко. Он знал это о ней не понаслышке.
- Если что-то случится, - добавил он уже тише, - нас найдут. Готэм в этом плане настойчивый... Но я правда хотел, чтобы сегодня это не понадобилось.
Её реакция — румянец, сбившаяся уверенность, попытка быстро взять себя в руки — задела его сильнее, чем любые слова. Он не стал улыбаться шире, не стал подкалывать. Просто смотрел. И позволил себе быть честным.
Когда она заговорила про отца, Дик сначала приподнял брови, а потом не удержался и рассмеялся — тихо, без насмешки.
- Электрошокер? - переспросил он, - Ладно. Это... справедливо. Небось ещё и показывал, как им пользоваться, да?
Он сделал вид, что задумался.
- Скажи ему, что я веду себя прилично. Сегодня — особенно..
Упоминание Брюса он пропустил мимо, лишь коротко повёл плечом, будто признавая, что репутация - штука упрямая.
- Знаешь, - продолжил он уже спокойнее, - если твой отец мне не доверяет, значит, он просто хорошо тебя знает. И это, вообще-то, комплимент.
Её последние слова заставили его замереть на секунду дольше обычного. "Птичка". Он усмехнулся — не хищно, не вызывающе, а почти тепло.
- Осторожнее с такими предложениями, - заметил он, наклоняясь чуть ближе, - Я могу решить, что это вызов.
Дик ещё раз пробежался глазами по меню, в этот раз внимательнее, и, тихо выдохнув, словно окончательно определился, кивнул сам себе.
- Ладно, - сказал он, а затем посмотрел на Барбару, - без фокусов.
Когда официант подошёл к юной парочке, Грейсон не стал тянуть время:
- Нам, пожалуйста, - начал он, - тыквенный крем-суп со сливками и гренками. Два.
На мгновение он кинул взгляд в сторону Барбары, словно проверяя, не против ли она, и продолжил:
- А на горячее — пасту с курицей и грибами в сливочном соусе для мисс. И... - он слегка улыбнулся, - лосось на гриле с овощами. Для меня.
Протянув оба меню официанту, он вспомнил о напитках и, прежде чем тот успел задать заветный вопрос, опередил его:
- И два горячих шоколада. Не слишком сладких.
Официант кивнул и исчез так же тихо, как и появился. А Дик чуть откинулся на спинку стула и снова перевёл всё внимание на Барбару.
- Если что, - сказал он с едва заметной улыбкой, - я готов взять на себя ответственность за пасту. Но что-то мне подсказывает, что тебе понравится... И да. Десерт выберешь сама. Какой захочешь.

Дик усмехнулся на её слова про комиссара и стрельбу - не потому что не верил, а потому что прекрасно знал: Барбара вполне способна подкрепить гордость делом. Ему так и хотелось сейчас ляпнуть, что именно этого навыка им порой не хватало в стычках с преступниками и что она зря прячет его в рукаве, не пользуясь. Но вечер портить отсылками к Робину и Бэтгёрл он не хотел.
- Я и не сомневался, - отозвался он легко, - с такой биографией у тебя больше аргументов, чем у половины тех, кого я знаю.
В зале тихо играла джазовая рождественская музыка, создавая мягкую атмосферу. В центре даже нашлось несколько пар, которые танцевали, передавая эстафету другим. Ричард отметил про себя, что обязательно пригласит Барбару на танец — когда будет подходящий момент и правильная мелодия. А пока он лишь тихо фыркнул при упоминании имбирных пряников и покачал головой.
- Значит, вечер официально санкционирован, - заключил он, - это многое меняет.
Её взгляд — внимательный, с хитринкой — он заметил сразу. Не отвёл глаз. И не собирался первым "сдавать позицию". Эта негласная партия была им знакома, почти уютна, как старая привычка. Забавнее всего было то, что он не понимал, как ей самой не надоедает эта игра. Впрочем, ему-то что? Здесь вряд ли можно было по-настоящему проиграть. Признаться честно, если бы не характер Барбары и её аргументы, вокруг неё давно крутилась бы толпа кавалеров. Но большинство предпочитало держаться на безопасном расстоянии - за пределами условного пушечного выстрела. А серьёзный отец, который вряд ли одобрил бы кого угодно рядом с дочерью, лишь усугублял ситуацию.
Когда она заговорила о странности, Дик задумался по-настоящему. Не ответил сразу. Он откинулся на спинку стула, сложив руки, и посмотрел куда-то мимо неё - не уходя от разговора, а подбирая слова.
- Странным? - переспросил он.
Юная Гордон не уточнила, что именно имела в виду. То, что они пользовались моментом, чтобы просто побыть людьми? Это пришло в голову первым. Но были и другие варианты. Странно - ужинать в ресторане отеля неподалёку от преступной аллеи? Или то, что между ними наконец разрешался какой-то давний внутренний конфликт, перерастая во что-то по-настоящему хорошее, тёплое и светлое? Скорее всего, она имела в виду первое - тему, которую они ещё не успели проговорить, но которая настойчиво просилась наружу.
- Кажется, — начал он наконец, — именно поэтому и кажется странным.
Ричард снова перевел взгляд на девушку, уже спокойнее и без наигранности.
- Мы привыкли, что всё происходит быстро. Громко. С последствиями. А тут... — он слегка кивнул в сторону зала, — тёплый свет, нормальная еда и никто не ждёт, что через пять минут придётся бежать.
Такое случалось редко. Да, у Брюса бывали светские вечера — часто. Но там всё ощущалось иначе. Возможно, просто раньше ему не приходилось так тесно общаться с Барбарой в подобных местах. А возможно, дело было в самом формате. До сих пор такие приёмы казались показухой, где, как и его приёмному отцу, приходилось играть роль, не имеющую ничего общего с реальностью. Это утомляло.
У него была и своя команда — Титаны. Но до подобной торжественности там тоже не доходило. Их вечера — это пицца, газировка, смех и внутренние шутки. Всё проще, приземленнее. Их даже сложно было представить здесь сейчас.
- Для меня это непривычно. Но не плохо. Скорее... — он задумался, чуть пожав плечами, - как будто смотришь на жизнь под другим углом. Тем, который обычно всё время откладываешь.
Он улыбнулся краешком губ - тихо, почти себе.
- И если честно, - добавил он уже мягче, - мне нравится, что сегодня мы можем позволить себе быть именно такими. Обычными. Хоть ненадолго.
В этот момент им принесли два фужера с горячим шоколадом и соломинками. Дик коротко глянул на официанта и сказал негромкое "спасибо". Сделав небольшую паузу, он наклонился чуть ближе к Барбаре.
- А тебе? - спросил он негромко, - Это "странно" больше пугает или... наоборот?