В моменты, подобные этим, Канарейка чувствовала, что живёт. Именно сейчас, в данную секунду, а не когда-то там в прошлом, где осталась душевная привязанность, закончившаяся разочарованием и чувством ненужности. Дина терялась, когда днями просиживала в своей квартире, укрывшись от всего мира под предлогом работы. Она не знала, куда себя деть и куда скрыться от воспоминаний, которые роились в голове и заглушить которые способен был разве что алкоголь. Он помнила всё, каждый день, каждый миг, теплом разливавшийся внутри, помнила и боль, словно с незажившей раны резко оторвали пластырь. И всё это было позади.

Теперь она стала менее чувствительной, менее эмоциональной, более равнодушной к происходящему. С виду совершенно ничто не могло заставить треснуть маску спокойствия и пофигизма, плотно закрывавшую от всего внешнего. И это к лучшему.

И вот приключеньице. Дина любила, когда выдавались совместные миссии с Хищными птицами или ЛСА. Но Птички, пожалуй, были ей ближе, чем разномастное сборище самых различных кадров, силой мысли великого и ужасного мудака в мишином костюме собранных воедино. Спрашивается, какого фига Канарейка там забыла? Как вообще согласилась участвовать в клоунаде под названием ЛСА? Как могла повестись на красивые слова о благе, которое принесет с собой это сборище. Лучшее будущее — ага, как бы не так!

С Хищными птицами Дина не чувствовала себя Цербером, цепным псом Бэтмена, готовым оскалиться и надрать жопу любому из группы, кто рискнет здоровьем скалиться на папочку Мышь или обсуждать его методы. Бред да и только. Барбара и Хелена в каком-то роде восполнили собой тоску по семье, которой у Дины никогда не было, притупили тягу к работе в команде, где со временем каждый становился больше, чем только специалистом в своей области. Так уж вышло, что время К7 давно прошло, а рана, ею нанесенная, всё также саднила.

В Птичках всё было по-другому.

Временами удавалось даже совместить работу и отдых. Можно было валяться на пляже, подставив лицо солнышку, и одновременно слушать разговоры преступной банды, расположившейся за столиком неподалёку. Иногда задания выдавались весёлыми, совсем как теперь, когда Барбара орёт в наушник, чтобы заканчивала валяться, резко подрывалась и бежала на парковку, где Гордон уже ждала в заведенной машине. Спорить с Бэтгёрл смерти подобно, а потому Дина без особых возражений сделала всё так, как он неё требовалось. В конце концов Барбара — Оракул, а именно Оракул вытаскивала задницу Лэнс из подчас самых безвыходных ситуаций.

Она едва успела накинуть тунику поверх купальника, на ходу растеряла симпатичные, но неудобные мюли на каблуках и к машине подбежала уже босая со сбитой на бок широкополой шляпой.

— Знаешь, мой внезапный побег со стороны выглядел подозрительно, — первым делом сказала подруге Канарейка, запрыгнув на пассажирское сиденье рядом с водителем и захлопнув за собой дверцу, — Будто у меня живот резко прихватило.

— Чем вызвана такая спешка? — поинтересовалась она, но Барбара уже дала задний ход и выруливала с парковки, — У меня в номере вся одежда осталась!

Но что-то подсказывало, что такие доводы не будут сочтены достаточными, чтобы вернуться и собрать чемоданы как следует. Сама бы Дина точно бы не посчитала бы их обоснованными. Да и что-то подсказывало ей, что самое нужное уже погружено в багажник и без её участия.

С Барбарой не было скучно. Даже самые банальные вещи в её руках превращались в увлекательный аттракцион. Взять хотя бы вождение. Насупившись и посильнее упершись ногами в пол (на всякий случай схватившись ладонью под сиденьем), Дина приготовилась к катаниям на американских горках.

— Ничего, мы целеустремленные, настойчивые, знаем, чего хотим, и чётко идем к цели, — проговорила она, еле сдерживаясь, чтобы на очередном повороте не закрыть лицо руками и не сложиться калачиком. Фух, кажется, пронесло.

— Мы поймаем этого засранца.

Услышав, что ей не придется разгуливать в таком виде неизвестно сколько времени, Дина повеселела. Даже расслабилась настолько, что на ходу с ногами залезла на сиденье и принялась ковыряться сзади в поисках более-менее подходящей одежды.

— О, обожаю Париж! Меня там знают, — Дина вынырнула обратно и с приторно сентиментальным выражением лица посмотрела на Барбс, — Так значит мы в аэропорт? Прошу тебя, не говори, что из свободных билетов оставался только эконом возле туалета, и мы полетим в самый прекрасный город на Земле под звук смывающегося бачка.

Канарейка скривила лицо, наморщив носик. На самом деле, она была неприхотливой (чтобы проверить это, достаточно наведаться в её готэмскую квартиру), но иногда так хотелось побыть девочкой. Тем более, в обществе Гордон, которая всегда понимала, когда Дина говорила серьезно, а когда дурачилась.

Она натянула на себя мятую футболку с символикой Супермена на груди, синие джинсы и силиконовые шлепанцы. Наряд далекий от парижского шика (и что-то подсказывало ей, что поковырялась она не в своей сумке), но лучше, чем заявиться в аэропорт в купальнике.

К слову, её мольбы были услышан, и на борту самолета девушек ожидали даже не последние места возле туалета. Дина уставилась в планшет, предоставленный Барбарой.

— Наш приятель приторговывает краденым антиквариатом, на чем ни разу не засветился, и перед законом чист. Каков подонок! — вздернув брови произнесла Лэнс, после чего оглянулась по сторонам, надеясь, что её возглас не привлек внимания.

Винсент Бейкер. На фото был изображен вполне себе привлекательный мужчина. Если не знать, что скотина продажная, но мог показаться даже интересным. Дина не стала спрашивать, как эта информация попала в руки Барбс — давно смирилась с фактом, что у её подруги свои каналы и источники, к которым ни у кого, кроме нее, нет доступа. Но если Оракул о чем-то говорила и чем-то делилась, можно быть уверенной, что так оно и было на самом деле.

Барбара говорила, что объект на шаг впереди, а значит уже бесполезно звонить пограничникам с донесением, что в багаже господина N находится запрещенный к провозу груз, мол, обшманайке, уважаемые, его получше, мы уже в пути. А ведь можно было бы, знай они с Бэтгёрл о намерениях выслеживаемого заранее.

Но раз так и воспрепятствовать въезду в страну уже нельзя, стоит расслабиться. Как раз на то время, что они находились в воздухе. Дина наклонилась к Барбс и погладила её по волосам.

— Отдохни, — сказала она ласково, — Очень скоро у нас второй раунд. Надо поднабраться силёнок.

После этого она вытащила из кармана джинс маску для сна и протянула её девушке. Впрочем, очень скоро пожалела о своём решении и, легонько потрепав Барбару по плечу, шепнула:

— Ты спи-и-ишь? — по всей видимости, если Гордон и отходила ко сну, то теперь уже нет, — Я тут знаешь, что подумала? Мы можем сблефовать! Выкинь в даркнет информацию, что мы продаем тот же товар, что и наш парень. Покупатель — не простачок с улицы, его люди сейчас должны штудировать все сведения о предстоящей покупке. Они должны будут увидеть твоё послание. А дальше уж как повезет. Если удача улыбнётся — сделка отсрочится, и мы как раз успеем долететь.

Дина вяло улыбнулась. Из них двоих не она мастер программный кодов, но строить планы, детали которых, к слову, как раз приходилось доводить до ума Барбаре — это уже её тема.

— А теперь спи-и-и… — пропела она и опустила маску на глаза подруге.

Самой ей не требовались особые приспособления, чтобы заснуть. Вырубиться Дина могла хоть в подвешенном состоянии или сидя по пояс в грязи под проливным ливнем где-нибудь в лесах Амазонии.

Разбудило сообщение бортпроводницы о скором прибытии, произнесенное на французском. Канарейка потёрла глаза с осыпавшейся на нижнем веке тушью. Затем собрала волосы в небрежный пучок на затылке и нацепила на нос объемные темные очки.

П-А-Р-И-Ж… Дух этого волшебного города ощущался даже в аэропорте, с первого шага на трап. Дина сразу почувствовала себя лучше. Несколько по-другому проходил таможенный досмотр, а сотрудники службы казались даже не такими нудными, как коллеги из других стран. Вопросы о цели визита и о времени пребывания казались скорее милым разговором, чем обязательной процедурой. Через какое-то время Канарейке и Бэтгёрл было позволено двигаться дальше.

Времени никогда не было. За отрезок жизни, начавшийся после смерти учителя Ламара, казалось, всё всегда проходило на бегу. Сначала К7, потом Хищные птицы, сольная геройская карьера, ЛСА, АРГОС, наконец — за время работы в этих объединениях Дина успела исколесить весь мир, но по факту не видела ничего, кроме крохотных клетушек конспиративных квартир и вида на цель из бинокля. Кто сказал, что в этот раз будет по-другому?

Ключ провернулся в замочной скважине, после чего обе девушки переступили порог номера. Внутри было симпатично, уютно и сразу понятно, что находятся они в Европе. Только здесь умели сочетать старину и достижения цивилизации во что-то однородное, не противоречащее одно другому. Скинув рюкзак и сумку недалеко от порога, Дина поплелась вглубь комнаты и рухнула на широкую кровать.

— Кайф, — пробубнила она, уткнувшись носом в покрывало, — Будто лежу на мягком облачке.

Потребовалось около минуты ожесточенной борьбы с собой, сопровождаемой кряхтением и стонами, чтобы собраться и оторвать себя от манящей в объятия постели. То, что кровать была всего одна, её не смутило. Если Барбс вздумает привередничать, в номере ещё есть удобный диван в гостевой зоне, который Дина с радостью уступит подруге.

— Когда-нибудь я вернусь в этот город не по работе, — вслух пообещала себе Канарейка, коленом уперлась в матрас и в одно движение выросла практически в полный рост, после чего спрыгнула на пол.

Любая операция всегда состояла из нескольких этапов, подготовительный из которых являлся ничуть не менее важным, чем непосредственная реализация плана. В очереди на водные процедуры Дина уступила место Барбаре. Оставшись одна, влажной салфеткой она подтёрла размазавшуюся косметику, расчесала волосы и, накинув поверх одежды тренч, отправилась на разведку.

В районе, где располагался отель и где, согласно предварительным сведениям, должна будет состояться встреча, всегда было людно. Толпы туристов неспешно прогуливались по тротуарам, останавливались прямо посреди дороги и смотрели куда-то в сторону, нередко фотографируя при этом. Не стоило ожидать, что деловая встреча двух уважаемых мудаков состоится где-то в замызганной подворотне, куда и собака носу не кажет — здесь не Готэм, и мерзавцы тут цивилизованные. Дина остановилась у старинного трехэтажного здания, на первом этаже которого, если верить вывеске, располагался ресторан. Она спустила очки и присвистнула. Чтобы посидеть в заведении такого размаха, нужно выложить неплохую сумму — и это ещё полбеды. Наверняка, по вечерам здесь все места расписаны на месяцы вперёд, и прорваться внутрь не получится. Зато можно прикинуться глупой блондинкой, что всегда действовало безотказно.

Канарейка направилась ко входу под вывеской, поблескивающей мелкими огоньками, едва различимыми при дневном свете. На пороге путь ей тут же преградил хостес, с безупречным парижским выговором поинтересовавшийся, может ли он чем-нибудь помочь.

Дина хорошо знала язык и, иной раз, успешно притворялась француженкой, но теперь у неё другая роль. Она мило улыбнулась, на ломанном языке извинилась и объяснила, что заблудилась и что ей нужно в дамскую комнату. В нужное помещение её провели незамедлительно. Закрывшись внутри, она осмотрелась. Разумеется, она находилась в женском туалете, но, но идее, мужской должен иметь схожую конструкцию. На дальней стене она увидела открытое окно — небольшое, но пролезть можно было. Что она и сделала, после чего влезла обратно уже в мужском туалете. Тут на выходе её никто не будет поджидать, а значит у Канарейки есть пара минут, чтобы пробраться в зал и поставить жучки в самых удобных местах. Судя по поднятым стульям и едва высохшему полу, уборку в ресторане уже провели, а значит до вечера  персонал не будет шуршать под столами в поисков прилепленных жвачек.

Жучок под крышкой столика, забронированного на вымышленное имя, которым прикрывался Бейкер. Еще два на ближайших столах и миниатюрная камера в цветочном горшке у стены прямо над головами собравшихся. На всё ушло не больше минуты, и, радуясь, что никто из сотрудников ресторана не вырулил с кухни, Дина отправилась обратно прежним путём.

На выходе из уборной она с красках объясняла хостесу, что с ней произошло и как ужасно она себя чувствовала. Часто извинялась за доставленное неудобство и называла сотрудника крайне милый и отзывчивым человеком. Вскоре с непрекращающейся вежливой улыбкой её выпроводили из заведения, напоследок пожелав хорошего дня.

Вновь оказавшись на улице, Канарейка почувствовала, как от голода живот схватило стальной хваткой. В воздухе пахло выпечкой, и Дина пошла по этому запаху.

В номер она вернулась с бумажным пакетом в руках. Легко прошмыгнула между мебелью и села рядом с Барбс, вручив пакет ей.

— Наверное, ты уже завтракала, но я не могла удержаться, — на вытащила ароматный свежий круассан и тут же отправила в рот, — Ты только посмотри на это чудо! Если не будешь, отдай мне.

Она закатила глаза, с придыханием наслаждаясь вкусом.

— Кстати, я сходила на разведку, — с набитым ртом пробубнила Канарейка, — Внутрь нам не попасть. Но кое-что сделать всё же удалось. Проверь картинку, может получится что-то разглядеть из-за листьев. Со звуком проблем быть не должно.

Дина встала, чтобы расстегнуть тренч, затем засуетилась, вспомнив что-то.

— Совсем забыла! — воскликнула она, вытащила из внутреннего кармана пару беретов, красный и синий. Синенький она натянула на макушку Барбары, на себя напялила красный.

— Посмотри на нас, теперь мы совсем как настоящие француженки, — с гордостью заявила она. И добавила более тихо:

— Или как туристы.

Дина старалась не делать фотографий, находясь на работе. Ведь любая информация (даже если это просто фотка на телефоне), попав в неправильные руки, может доставить неприятности. Но в данном случае она не удержалась, достала смартфон и навела камеру на кривляющуюся Барбару. В конце концов, никакого компромата в этом нет, просто Барбс, просто хохочет, сидя в каком-то номере какой-то гостиницы. Нет никаких опознавательных знаков, где именно они находятся, а функция отслеживания геолокации отключена. Дина сделала несколько снимков Барбары отдельно, а потом и селфи вместе. Такие мимолетные моменты врезались в память лучше всего, и именно по ним скучала Канарейка, оказавшись на долгое время отрезанной от Готэма и команды в Сиэтле. Что ж, теперь прибавилось в копилке личных фото, которые можно будет просматривать, когда на душе особо паршиво. Можно вплотную заняться делом.

— Ух ты! — присвистнула Лэнс, рассматривая подарок Бэтгёрл, — Мы будем совсем как во всех этих кино про суперагентов. Обольстительные и опасные.

Впрочем, так оно было и на самом деле. Для этого даже не требовалось представлять себя героиней фильма.

У девушки-мышки в рукаве всегда имелась техника на грани фантастики. Дина перестала интересоваться, откуда все эти штукенции в распоряжении Барбары, она ведь техногик, невежливо задавать такие вопросы. Наверное. Это всё равно, что спросить у шопоголика, откуда деньги на наряды. Но, надо сказать, что помешанность Гордон имела весомые плюсы, и значительно облегчала работу. А некоторые портативные устройства Канарейка оставила себе и использовала в одиночных вылазках.

Проникать куда-то через чёрный ход тоже не привыкать. За час до пересменки обе девушки дожидались выбранных кандидатур неподалеку от входа для персонала. Дина протянула Барбаре пирожок. Точно такой же жевала и она. Поесть нормально так и не получилось, пришлось перекусывать на ходу. Вот одна из кандидаток на замену прошла мимо. Вскоре пробежала и вторая. Дина выбросила остатки пирожка в урну, вытерла руки и поправила парик из темных волос. Очень не хотелось бы, чтобы хостес признал в ней утреннего посетителя, а потому пришлось замаскироваться.

Электронные замки она оставила на Барбару, которая без особых затруднений справлялась с подобного рода задачами. При неудаче можно было бы воспользоваться и известным маршрутом через окно туалета, но заминки не возникло. Примерное расположение помещений для персонала также пришлось изучить. И пока официантки, которых этим вечером заменят Хищные птицы, не успели отметиться, их нужно было найти и по-хорошему объяснить, чтобы шли сегодня отдыхать.

— Эй… — Дина окликнула со спины девушку, чью униформу планировала сегодня надеть, — Мелани́…

Имя она прочитала на бейдже, который официантка прикалывала к груди.

— Сколько ты хочешь за то, чтобы я заменила тебя сегодня? — Канарейка улыбнулась очаровательной улыбкой. Озадаченная девушка не знала, то ли над ней прикалываются, то ли говорят серьезно, — Луи в курсе, можешь спросить у него сама, но в этом нет необходимости.

Дина вынула из кошелька и несколько купюр и протянула девушке.

— Мы с моим парнем сегодня празднуем годовщину. И я хочу сделать ему настоящий сюрприз, — заискивающе произнесла она, — Ну?

Мелани колебалась, пришлось накинуть сверху за волнение. Она не изъявила желание говорить с администратором (тот самый Луи), но обозначила, что, случись что, она видеть никого не видела. На что Дина ответила, что всё непременно пройдет хорошо, и волноваться не о чем. Стоило девушке скрыться за дверью черного выхода, Дина скривила жалобную мину. Было бы намного проще, если бы она оглушила объект и с кляпом во рту заперла в кладовке до тех пор, пока пленницу не найдут. Но она же хотела как лучше и потратила практически весь гонорар за последнюю проданную песню собственного авторства.

“В следующий раз буду просить командировочные”, — пробубнила она, осматривая весьма сбросивший в весе кошелёк.

И пошла в подсобку, где сложила свои вещи в шкафчик Мелани, надела её выстиранную и отглаженную форму, поменяла надпись в бейдже. На этот вечер её имя Луиза.

— Барбс, я готова, — произнесла она, когда была в полной боевой комплектации.

К линзе пришлось привыкать, она оказалась довольно толстой и не самой удобной в ношении. Поначалу Дина часто моргала слезящимися глазами и не сразу догоняла, что тем самым меняла настройки доступа. Но довольно скоро разобралась, что к чему и как работает это чудо техники.

Она вышла в зал, чтобы предупредить администратора о вынужденной замене персонала. Ложь она сопровождала обезоруживающей улыбкой и внушительным рекомендательным письмом.

— Кстати, новенькая сегодня не только я, — сказала Дина-Луиза, увидев вырулившую из-за угла Барбару.

Она наклонилась к администратору чуть ближе и жестом попросила сделать его то же самое, словно собиралась выдать огромный секрет.

— Мы уже успели познакомиться, — понизив голос, протянула Канарейка и подмигнула.

А после положила ладонь на плечо Луи и громко заявила:

— Здесь работают такие очаровашки!

Объекты слежки улизнули, что было даже ожидаемо, учитывая “везение” Хищных птиц в последнее время. Складывалось ощущение, что их намеренно водили за нос, выдавали ложные наводки, чтобы в конечном итоге оставить с носом. Дина фыркнула, поняв, что они с Барбс в очередной раз облажались.

На том можно было бы и закончить сегодняшнюю вылазку, признать поражение и дать невидимому врагу почесать чувство собственной значимости. Ну ок, Дина и так уже признала, что имеет дело с профессионалом. С одной стороны, работать против такого было интересно, но с другой — сколько ещё потребуется гоняться за ним по всему миру, и когда уже можно будет просто поваляться в кроватке, ни о чем не думая? Видимо, не в ближайшее время.

От досады Канарейка стиснула зубы, злобно сверкнув глазами на столик, занимаемый не теми людьми. Ей не особо верилось в случайности. Это что же, в последний момент Бейкер отменил бронь и кто-то другой прям тут же занял столик за собой? Собственно, почему нет? Разве не так на самом деле и происходит? Но Дине было этого мало. Она направилась к хостесу (да, к тому самому, с которым уже встречалась днем), без особых вступлений отобрала у него книгу записи и, невзирая на неодобрительные возгласы и угрозы вызвать полицию, водила по бумаге пальцем до тех пор, пока не отыскала в записях подставную фамилию. Зачеркнуто, и рядом подписана другая фамилия. С виду всё так, как и казалось, Бейкер просто отменил бронь, а те ребята, что сейчас весело что-то обсуждали за столиком, просто самые большие в Париже везунчики.

Дина дернула плечами и побрела обратно в подсобку. Оставаться далее в заведении она не видела смысла. Ровно как и строить дальнейшие планы. Для стало совершенно понятно, что дай объектам слежки уйти теперь, и ребята помашут Хищным птицам ручкой, возможно, на несколько ближайших лет. И не засветятся больше нигде. А потому надо брать их именно сегодня, пока парни не ушли. И надо усиленно пошевелить мозгами.

И тут на подмогу пришло увлечение электроникой Барбары. Дина слабо верила, что её подруга куда-то пошла совершенно “чистая”, не прихватив с собой даже ноутбук. Нет, такого в принципе быть не могло в принципе, это же Бэтгёрл!

— Нет, Барбс, это называется “нас поимели”, — более глупо она давно себя не чувствовала. Нервозность внутри накапливалась и требовала выхода. А потому Канарейка уж постарается сделать всё от неё зависящее, чтобы попасть на мордобой.

— Но раунд ещё не закончен, кто бы что там ни думал.

Она заискивающе посмотрела на Барбару, зная, что дело, между прочим, предлагает. И дело такое, какое под силу подруге.

— Ты же можешь взломать правительственную систему безопасности… незаметно? — подобное Канарейка уже видела в АРГОСе. Имея доступ к камерам на всех светофорах в городе (которые располагались чуть ли не на каждом перекрестке) можно было через программу отследить, не мелькали ли где нужные лица. Лица у них были. Вероятность, что оба одновременно засветятся где-то, где не проходит встреча, ничтожно мала. А значит дело всего лишь за взломом.

— Мы знаем, что наши клиенты в Париже. Знаем, как они выглядят. Нам нужен доступ к камерам со светофоров, чтобы распознать их и выследить.

И тут работа чисто для Бэтгёрл. Канарейка может только постоять с суровым видом рядом и многозначительно покивать головой. А может и не стоять над душой — толку-то. В подсобке Дина вытащила свои вещи из шкафчика, прихватила содержимое шкафчика Барбары, и вытолкала последнюю за дверь, ведущую в проулок. Кто знает, вдруг хостес и впрямь вызовет полицию. Только обвинений в хулиганстве Канарейке сейчас не хватало! У неё не было ни времени, ни желания объяснять служителям порядка причины своих действий. А потому надо валить.

Уже на улице она надела привычную кожаную куртку, а униформу официантки оставила тут же на лавочке в пакете. Дина пребывала в нетерпении, отстукивала ботинком ритм, всеми силами стараясь не мешать Барбаре. Наконец, когда погружение в компьютер дало результаты, Канарейка посмотрела на экран.

— Караоке-бар “Vik”, — прочитала она написанное. Сдвинула брови. Ребята передумали и вместо дела решили развлечься? Навряд ли.

— Решили попеть, значит, — задумчиво произнесла она и покосилась на Барбс, — Ты как? В голосе сегодня?

До нельзя простой план уже который раз крошился прямо в руках, оставляя за собой ощущение, будто Канарейку и Бетгёрл одурачили, выставив чуть ли не умственно отсталыми. Ощущать себя идиотом — разве такое кому-нибудь понравится? Вот и Дине не нравилось, кулаки чесались, как не нравилось! Барбару, судя по всему, с её-то комплексом гения, тоже ситуация не радовала. Но она не жаловалась, пыхтела, но помалкивала.

Напряжение немного спало, когда искомые объекты всё же обнаружились. Ещё радостней было предвкушение, что те двое не в курсе, что эти двое на хвосте уже знают, куда идти, чтобы встретить тех, кто этой встречи так не желал. Оставалось только проверить, чтобы парик остался на положенном ему месте, а косметика не размазалась по лицу от непредвиденной пробежки. Лохматые помятого вида девицы едва ли смогут легко слиться с толпой. Хотя, смотря с какой. За подвыпивших подруг, ищущих приключений на свои вторые девяносто, вполне сойдут.

Стоило лишь войти в помещение караоке-бара, как нужные люди были найдены. И не одни, а в компании верных телохранителей, которые хоть и старались выглядеть расслабленно, на самом деле смотрелись комично. Дина пыталась не подавать виду, будто рассматривает конкретно этих гостей заведения. Со стороны казалось так, словно она высматривала кого-то из знакомых в толпе. Однако она успела увидеть всё, что нужно было, и знала наверняка, что уж теперь-то они, наконец, добрались до неуловимого дельца. И перехватили его прямо за делом.

Неторопливой походкой она дошла до бара. Сцена была свободна, в тот самый момент никто не пел, но в баре было шумно. Так шумно, что Дина с трудом разбирала слова Барбары, и если бы они не превращались в текст перед глазами, Канарейка бы ничего и не поняла. Удобная опция, похоже на создание субтитров на youtube — коряво, временами мало понятно и плохо соответствует действительности, но лучше, чем ничего. Она кивнула в знак подтверждения готовности. Заказав коктейль и отхлебнув из него несколько глотков — для храбрости и достоверности легенды, ведь кто в трезвом уме полезет на сцену? — Дина отправилась заказывать песню. И теперь она могла не волноваться, что от “пьяненькой” не разит алкоголем. Распихав  локтями желающих попеть за сценой под предлогом, что ей нужно больше и прямо сейчас, Канарейка принялась вспоминать самые нудные и тягучие песни, какие только знала. С этим у неё было туго, на ум шли слезливые песни собственного сочинения, некоторые из которых (и это польстило) имелись в алфавитном указателе, но выбирать их нельзя, если, разумеется, не хочешь спалиться в качестве бывшей солистки “Ч.К.” А быть узнанной и поднять шумиху вокруг собственной персоны не входило в цели вылазки.

Но думать долго не пришлось. Догадавшись, что метод тыка — не самый лучший в данном случае, Дина вернулась к началу списка.

“Адель. Адель? Пойдет… — выпал список композиций. Заунывная и страдальческая, совсем как жизнь Канарейки, — “Неllo” сгодится”.

Практически сразу заиграла музыка, а на экране перед сценой начался отсчет времени, после которого нужно вступить. Дина вжала плечи и, посильнее обхватив ладонями микрофон, будто впервые его держала, с выпученными глазами подалась вперед к зрителям. Оцепенение и предвкушение овладели ей, так происходило всегда перед выходом на сцену.

“Это всего лишь караоке-бар, где всем плевать на тебя и на твоё пение”, — убеждала себя Дина, но мандраж не проходил. Она закрыла глаза и сделала глубокий вздох — обычно это помогало. Вскоре всё пройдет, и Канарейка знала это, а пока… Где носит Барбару?

Тем временем вступительные аккорды отыграли. Дина пропела в микрофон:

— Привет, это я, — и открыла глаза, изо всех сил всматриваясь в темноту зала, стараясь различить в тенях подругу, которая должна прийти на подмогу и испортить песню.

Ну вот, стоило только увлечься занятием, которое нравилось, начать ловить от него кайф, как резко всё обрывалось, и нужно снова куда-то бежать. И это касалось всего. Не важно, валялась ты на пляже или завывала верхние ноты песни Адель — срочно всё бросай, лети и не опаздывай.

— Обожаю свою работу, — прошипела Канарейка.

Нет, ну правда, нравилось ей всё это разнообразие, сравнимое с калейдоскопом, где картинки быстро сменяют одна другую, и не успеваешь понять, к чему было прошлое изображение, как перед глазами уже возникает новое. И так всегда.

Она тут, понимаешь ли, только вошла во вкус, только придумала, что будет петь следующей композицией, и вот те на! Но сказано “пора”, значит пора. Дина не имела привычки спорить с Барбарой в таких вопросах. Она же Оракул, а Оракул знает всё и даже больше.

Канарейка метнула быстрый взгляд на засобиравшихся парней.

“Уходят, гады”, — что за последние недели стало даже привычным. Правда, в другое время их даже не удавалось увидеть, так что теперешний случай можно считать прогрессом — Хищные Птицы чему-то учатся, даже успели что-то сделать до того, как их вмешательство засекли. Сделали же, да? Ведь не просто так Барбара где-то пропадала, пока Дина один на один встречалась с неизбежностью на сцене.

Но информационный вопрос — задача не Канарейки, а потому она предпочитала даже не думать в этом направлении, когда рядом была Бетгёрл. Проблема Дины — не дать объектам наблюдения в очередной раз скрыться и залечь на дно, оставив Птичек куковать. И насчет как не допустить такого развития событий, у Лэнс мыслишки имелись.

Она кивнула Барбаре и сделала всепонимающее лицо. Нужно время, чтобы подруга добралась до запасного выхода. И едва ли ей удастся опередить дельцов, даже если она помчится со всех ног. Не то, чтобы Дина недооценивала способности Бэтгёрл, но давайте посмотрим правде в глаза: они внутри тесного клуба, под отказ заполненного нетрезвыми посетителями, которые словно специально мешаются под ногами, стоит сделать шаг. А летать по воздуху девушка-мышка ещё явно не научилась.

Забрав из рук Гордон второй микрофон, Канарейка внутренне приготовилась к представлению. Ей не впервой устраивать на сцене дебоши, одно прошлое в “Ч.К.” чего стоит. Впрочем, то, что она задумала, не совсем дебош — так, мелкое происшествие. Стоило Барбаре отойти, Дина со всего маху метнула микрофон в спины пытавшихся сбежать объектов. Микрофон ударился в стену в нескольких сантиметрах над головой Бейкера. В тот же миг помещение караоке-бара содрогнулся от гула, а затем и треска. Не крик Канарейки, конечно, но по ушам всем посетителям ударило неслабо. Собравшиеся заохали, похватались за головы, кто-то пригнулся к полу. Процессия из дельцов и их телохранителей резко затормозила. Вся компания подняли головы и уставились на источник опасности на сцене.

— Упс, — проговорила Дина в целый микрофон, едва пошатываясь на ногах, — Я тут, понимаешь ли, глазки строю весь вечер, а ты не мог подождать трех минут прежде, чем свалить?!

Язык заплетался. Она тормознуто моргала окосевшими глазами и периодически касалась лица, промахиваясь мимо щёк.

С другого конца на сцену поднялась грузная фигура с недовольным видом — и Канарейка поняла, что самое время выдать любимую фразу всех управляющих развлекательными заведениями:

— Я возмещу все убытки! — быстро проговорила она, выставив ладонь вперед в надежде отгородиться от надвигавшихся неприятностей.

Одновременно с этим поднялись и охранники, которые и уволокли изрядно подвыпившую гостью проветриться. Во время позорного шествия краем глаза Дина пыталась отыскать парочку, за которой гонялась по Парижу вместе с Барбс. И заметила их у неприметных дверей возле туалетов. По всей видимости, это и был тот самый пожарный выход, о котором говорила Бэтгёрл. И уж теперь у подруги было время, чтобы выскочить раньше и подготовить засаду. Чего не сказать о Канарейке, которую вытолкали в главный вход. Ей нужно будет обогнуть здание, чтобы попасть к той двери, куда минуту назад уже вышли нужные люди.

— Всё путём. Надеюсь, времени хватило, и ты встретила наших парней, — негромко произнесла она, наклонив голову и сказав эти слова в воротник куртки.

А сама тем временем со всех ног понеслась в закоулки. И очень надеялась, что пропустила не всю раздачу.

Канарейка понимала шутки напарницы и знала наверняка, когда она говорит не всерьёз. И теперь Барбара явно дразнила намеренно. Мысль, что не всё пропущено воодушевляла настолько, насколько вообще могли воодушевлять сведения о мордобое, проходящем неподалеку. Дине надоело прятаться и притворяться, хотелось скинуть с себя маску и нести возмездие кулаками тем, кто этого так заслуживал. Казалось, у неё даже появились крылья — с такой легкостью несли её ноги к пожарному выходу из клуба. Предвкушение играло в крови, выступало на щеках румянцем и проявлялось жадной улыбкой на губах. Сейчас она оторвётся по полной.

Похоже, подоспела Канарейка как раз вовремя. Любила она наблюдать вот эти молчаливые сцены, когда вот-вот кто-нибудь точно атакует и остается только выжидать. В данный момент молчаливая сцена происходила между серьезными парнями с не менее серьезными лицами и Бэтгёрл, которой нужно было дать возможность провернуть манёвр. Не сбавляя скорости, со словами “Эй, вы, уроды!” Канарейка кинулась в гущу событий. И сразу почувствовала себя в своей среде. Тут — на улице, размахивая кулаками и раздавая удары ногами направо и налево — она ощущала себя на своём месте. Она делала, что умела, что должна была и что ей нравилось делать. Невозможно правительственного агента перевоспитать и приучить к осёдлой жизни. Агент зачахнет, сопьётся или в конечном итоге сведет счеты с хреновой жизнью. Только в движении возможно развитие, только в моменты опасности начинаешь ценить, что имеешь. О да, Дина любила свою далеко не блестящую жизнь и сомнительной ценности карьеру. По крайней мере, она была честна с собой и принимала себя, какой была на самом деле, без попыток натянуться на чужой шаблон или перерасти во что-то иное. Она нравилась себе. Она — Черная Канарейка.

Практически сразу же она вошла в азарт. Круговорот неравного боя закружил её, лишь краем глаза Дина заметила, что Бэтгерл отлучилась куда-то по своим делам. Ну что ж, трудности никогда её не отпугивали. Так будет даже интереснее. Но что это? Выстрел? Кажется, кое-кто из мальчиков решил играть не по правилам и применил игрушку?

Дина посмотрела на провинившегося и покачала головой.

— Не стоило этого делать, — негромко, но отчетливо сказала она.

Мужчины переглянулись. Возможно, изначально перестрелка и не входила в их планы, но когда стало ясно, что в рукопашном бою им ничего не светит, и первый выстрел уже сделан — отступать некуда. Поочередно ребята повынимали стволы и направили их на Канарейку.

— Я же просила… — она сдвинула брови и закрыла глаза, как будто даже расстроившись. Всё могло бы пройти намного интереснее. Они померились бы мастерством схватки минут десять, а то и двадцать. Парни бы всё равно проиграли, но ведь важен сам процесс… А теперь придётся уделать их по-быстрому. И Канарейка крикнула.

Пистолеты повылетали из рук и попадали на землю как спелые яблоки в сезон сбора урожая. Дельцы и их охранники упали на колени, схватившись за головы руками. Дина полностью контролировала свои способности и не превышала норму громкости достаточную, чтобы оглушить и на некоторое время прекратить все звуки в их головах в гул. Однако сработало эхо, и крик, отражавшийся от стен построек, как в колодце поднимался вверх. Хорошо, что в этом районе дома хоть и старые, но с ремонтом и новыми окнами. А то стекла на верхних этажах точно бы повылетали.

На том можно считать дело закрытым. Противник обезврежен и взят живым.

— Вы не имеете права! — на французском произнес несостоявшийся партнер неуловимого воротилы, — То, что вы творите, незаконно! У вас нет доказательств!

Канарейка добродушно посмотрела на мужчину и опустилась рядом с ним на корточки. Она была уверена, что в данный момент он не способен различать звуки и в его голове сплошной шум, но ответила, чтобы он не волновался. Всё схвачено.

Сейчас Барбара перешлет в полицию неоспоримые доказательства вины обоих, а к месту происшествия уже выехала не одна машина с мигалками. Можно поздравить друг друга с успешным завершением дела и вскрыть, наконец, бутылку розового вина. Не так часто, в конце концов, доводилось побывать в самом романтичном городе Европы.

Услышав приближающийся вой полицейской сирены, Дина прихватила Барбару под руку и прогулочным шагом направилась в противоположную сторону к переулку, ведущему на набережную Сены.

— Раз уж мы всё равно здесь, может посвятим последнюю ночь в Париже развлечениям?

Мимо проплывал прогулочный кораблик с рестораном и танцующими гостями на открытой палубе. Свет разноцветных гирлянд отражался на лицах людей. Запахло едой, и желудок скрутился в спираль. Дина вцепилась в руку подруги настойчивее.

— А там кажется весело, — протянула она, — Хочу туда.